Я был удивлен, обнаружив нечто напоминающее армейский лагерь к востоку от города. Я разглядел развевающихся по ветру римских орлов. Я никогда не слышал ни о чем подобном и недоумевал, каким образом случилось так, что Антипа терпел такое на вверенных ему землях. В доме еще никто не проснулся, и я воспользовался случаем выскользнуть на улицу и отправился на разведку. Я надеялся раздобыть какие-нибудь сведения, которые будут интересны моему начальству в Иерусалиме и лишний раз подтвердят мою полезность.
Лагерь располагался в месте впадения Иордана в Киннерийское море, где пролегала граница, отделяющая земли Ирода Филиппы. На первый взгляд, лагерь был достаточно большим и вмещал, возможно, около сотни человек. Главной постройкой была внушительных размеров таможня, посредством которой вели контроль пересекающих границу. Юный страж Цилициан с заспанными глазами сказал мне, что римляне основали лагерь несколько лет тому назад, чтобы отражать набеги разбойников с холмов. Меня покоробило слово «разбойники», но, если быть справедливым, многие повстанцы действительно были не более чем ворами, хотя после мер, предпринятых Антипой и Филиппом, они явно утратили прежнюю прыть. Так называемые «разбойники» оказались в значительной степени упразднены, что, однако, не привело к упразднению военного лагеря. Римляне с готовностью оставили за собой возможность приглядывать за «младшим братом» на его территории; не последнюю роль сыграл также и доход, получаемый от таможни. Сейчас в лагере размещался весьма небольшой контингент из двадцати пяти служащих. Командир лагеря пользовался симпатией местного населения и совсем недавно женился на девушке из Капер Наума.
Было около часу пополудни, когда я вернулся к дому Кефаса и с удивлением обнаружил, что на узкой улочке перед воротами опять собралась небольшая толпа. Я принял их за очередных просителей, ожидающих появления Иешуа. Но на этот раз среди них не было больных или тех, кто рассчитывал услышать напутствие. Наоборот, толпа негромко и напряженно переговаривалась, при приближении незнакомца возмущенный говорок стих.
Я спросил какого-то человека, что произошло, и тот ответил с мрачноватой прямотой:
— Он убит. Они убили пророка Иоанана.
Эта новость поразила меня. Еще в Суре я слышал, что Иоанана заточили в крепость; казалось, что власти намеревались сгноить его там, они надеялись, что с течением времени о пророке просто забудут. Однако такой финал был совершенно неожиданным. Не было ни суда, ни просто обвинений; римляне обычно проявляли щепетильность в этом отношении, но, видно, решили оставить грязную работу для Антипы. Антипа, со своей стороны, самонадеянно полагал, что можно запросто одним махом казнить очередную партию «политических», к которым он присоединил и Иоанана. К сожалению, он не предполагал, что казнь любимого пророка вызовет у евреев гораздо больше сочувствия, нежели казнь мятежников.
