Стараясь казаться как можно равнодушнее, я осведомился о состоянии пленника.
— Мы всегда имеем при себе еврея, чтобы было чем позабавить собак, — так капитан первый раз обратился ко мне.
Солдаты опять весело загоготали. Они не собирались сдерживаться — наплевать, что я мог отнести это и на свой счет. Мне стало противно, и претила мысль, что нужно сидеть здесь, в их компании. Я медленно поднялся, но один из парней враждебным толчком тяжелой ладони вернул меня на место. Я был готов пустить в ход кинжал прямо сейчас. Но в это время внимание капитана привлекло происходившее на площади. Я тоже посмотрел в ту сторону и заметил небольшую толпу, собравшуюся около Езекиаса. Похоже, оживление было связано с пустынником. Пока солдаты отвлеклись, общаясь со мной, он достал ковш воды из колодца и принес ее пленнику. Толпа сгрудилась, любопытствуя, к каким последствиям это приведет.
Капитан тотчас сделал знак одному из своих людей. Тот рывком схватил ковш и с силой выплеснул воду, при этом чуть не сбив с ног отшельника. Кто-то из толпы издевательски заулюлюкал, может, для того, чтобы поглумиться над пленником в его последние минуты, а может, чтобы подразнить отшельника. Но затем кто-то, неизвестно, кто именно, запустил в него камнем. Солдат не замедлил обнажить абордажную саблю. Назревала заваруха, что оказалось бы для меня очень кстати. Но капитан в мгновение ока поднял отряд и приказал солдатам живо идти на площадь. Толпа отпрянула от внезапно появившейся стены мощных рук с саблями наголо.
А я тем временем осторожно продвигался назад, на задворки рынка, по-прежнему готовясь не упустить момент, если таковой все же случится. Однако все шло к тому, что план не будет исполнен. Капитан, получив все, что ожидал от привала, явно не собирался больше задерживаться в Эн Мелахе. Он построил отряд, чтобы возобновить свой путь. Одного из молодчиков он отправил расплатиться с хозяином, дабы не вызвать нареканий по поводу обращения с местным населением, ведь иначе, в качестве стражи, подчиняющейся только Антипе, можно оказаться вытиснутым с дорог — за римлянами не задержится. Лошадь уже седлали. Осталось отвязать пленника, но когда к нему подошли, тот тяжело ополз на землю и застыл, не подавая признаков жизни.
Присев на корточки и протянув к несчастному руку, капитан старался определить, дышит ли он. Но уже через минуту, поднявшись, в сердцах пинал безжизненное тело. Затем, наверное для большей уверенности, вытащил саблю и полоснул ею бок Езекиаса. Из раны побежал ручеек крови.
