Но проехав шагов двести, я начала догадываться, как неверно сначала понимала причину, по которой несколько сотен молодых красавцев бросили свои дела и, как трутни на мед, слетелись на центральную улицу. Это мне они устроили смотрины, и сейчас почти в открытую изучали со всех сторон, то отставая, то обгоняя, а потом снова шагая навстречу. А прозрела я после того, как рассмотрела, с какой ловкостью и скоростью пользуются они почтовыми шкатулочками. Стремительно выхватывали из чехлов, небрежно черкали два-три слова и молниеносно отправляли, точно зная — через считаные мгновения послание найдет адресата. А вскоре из боковых улочек, торопливо застегивая пуговицы рубах и приглаживая волосы, выскакивали новые желающие погулять по послеполуденной жаре.
— Сюда, — махнула наконец Дирна в сторону узкого переулка, и я свернула туда вслед за ней.
А подъезжая к четвертому домику с левой стороны, начала подозревать неладное. Вдоль дорожки стояли группками уже смутно знакомые мне мужчины, и у каждого в руках был большой букет.
Вернее — очень большой и очень роскошный букет. У меня в глазах зарябило от их яркости и разнообразия, столько самых изысканных и редких цветов не встретишь и на рынке Тагервелла.
— Леди Вельена, с приездом, — сунул мне в руке свой огромный букет самый ловкий из магов, едва Кыш поравнялся с калиткой. — Я — Марко.
— С приездом! — с другой стороны обрушился на меня второй букетище. — Я — Ланд.
— Желаю удачи, я Бертон, — перекрыл мне белый свет третий ароматный веник, и я запоздало начала подозревать, что это ловушка.
И уже торопливо прикидывала, как лучше и деликатнее отвязаться от навязчивого внимания ошалевших магов, как мне на помощь пришла Дирна.
— А ты уверен, Бертон, — строго, как директриса женской гимназии, осведомилась она, — что девушка тебя рассмотрела? И если и вспомнит, то с благодарностью?
— Ну а как иначе попасть в десятку первых? — огорченно пробормотал парень.
— А для чего тебе так нужно в десятку? — чуть придавив цветы, выглянула я из душистого стога, начиная постигать, насколько неверно поняла их намерения. И едва не устроила поклонникам полет в неизвестность.
— Те из магов, которые первыми подарят цветы, получают право ухаживать за тобой, — по-прежнему сурово пояснила магиня, но в ее глазах мелькали смешинки.
— Мне все ясно, — пробормотала я, догадываясь, как бесполезны сейчас будут напоминания о моем муже.
Молодые люди уверены в своем праве на мое внимание, и они готовы за него бороться. Не зря же вызывались на помощь друзья и распихивались локтями мнимые соперники.
