Последним порталом ушли мы с мужем, и я сама до последней минуты не знала, куда именно. А обнаружив перед собой светлую еще известь кладки и не вытертые пока ступени лестницы, первым делом ринулась на крыльцо.
Распахнула дверь прямо в роскошный ало-сиреневый закат и остановилась, не зная, куда ступить. Все крыльцо было завалено увесистыми тушками тунца, а внизу, в тени ступеней, привольно развалилась куча черного меха, удовлетворенно поглядывавшая на это изобилие сытыми щелочками зеленых глаз.
— Ну, нигде он не потерялся? — устало осведомился Танрод, заглядывая через мое плечо, и потрясенно присвистнул: — Куда мы ее будем девать?
— Одну позже можно пожарить на ужин, — предложила я, с удовольствием откидываясь на его грудь. — А вот остальное… У тебя есть какие-нибудь идеи?
— Только одна. — Небольшой вихрь собрал рыбу в кучу и забросил ее в портал.
— И кого мы осчастливили?
— Внизу, в развалинах, живет несколько рыбацких семей, — пояснил муж, выходя на чистое крыльцо. — Они следят для меня за маяком и проходящими судами.
— Ты их нанял?
— Я им немного помогаю, они люди со сложной судьбой. — Танрод повернул меня к себе, заглянул в глаза и вдруг спросил: — Ты хочешь поплавать в море?
— Так ведь оно же внизу, — еще сомневалась я, но уже представляла, как это было бы прекрасно — после такого сумасшедшего дня оказаться в ласковых лапах теплых волн.
И раз он уже истратил сегодня столько магии на переходы, то еще немножко, чтобы перейти к подножию скалы, ничего ведь не изменит?
— Тут есть спуск, — захлопнув дверь дома, потянул меня к краю обрыва Танрод. — Но мне хочется сделать тебе подарок, я же еще ничего не подарил на свадьбу.
Он сел в стоящее у каменного бортика плетеное кресло, притянул меня на колени и крепко обхватил за талию:
— Ничего не бойся, я проделывал это не раз.
— А я и не боюсь. — Сидеть в кольце его рук так удобно и надежно, так хорошо и правильно, как бывало только в далеком детстве, когда отец относил меня сонную в приготовленную маменькой постельку.
Обняла его за шею и вдруг заметила, что кресло словно подросло, а потом и вовсе повернулось, и теперь я смотрела не в сторону моря, а на нашу башню, и она постепенно удалялась. Стали отчетливо видны темные квадраты уже выложенного фундамента, кучки камней и ямы с известняком, просторный навес, под которым на стеллажах сохли доски и лаги. Затем наш недостроенный замок стал удаляться и уходить вверх, и я отлично рассмотрела крутые, поблескивающие сколами камня склоны скалы, чахлые растения, изредка чудом проросшие из трещин, и птичьи гнезда, спрятавшиеся в их ненадежных ветвях.
