Путь высадил нас на зеленую лужайку садика, очень похожего на владения лорда архивариуса. Дорожки тут были песчаные, и беседочка стояла против ведущих на веранду широких ступеней. И только в этот миг я поняла со всей ясностью, почему они начали шутить заранее, — домик тоже был совершенной копией Тагервелльского жилища Танрода.
Душу обдало теплой волной признательности за такую деликатную заботу, но они могли и не стараться. Эвелина Бенро далеко не из тех особ, которые могут часами рыдать над засушенным цветочком, полученным лет пять назад. Вещи — это всего лишь вещи, независимо от их величины и ценности. Для меня давно самое главное — это люди, причем хорошие, независимо от возраста и состоятельности. Те, кто встанет рядом в трудную минуту, кто поддержит в горе и не забудет в час радости. И в черный час поделится последним глотком воды и куском хлеба. Их значительно больше, чем плохих, просто хорошие скромнее и потому незаметнее, чаще они не шуршат на балах шелками и злыми языками, а увлеченно занимаются своими простыми, но очень важными для всех делами.
— Вели, ты как? — заглянула мне в глаза Луизьена, и я поняла, что стою молча уже целую минуту.
— Думаю, — невпопад пробормотала в ответ и вдруг выпалила: — Кэрдон, а о каких это катакомбах ты говорил?
— Давайте обсудим это в доме? — Уверенно подхватив под руку матушку Мелисанту, магистр повел ее к ступеням веранды и мельком оглянулся на меня: — Вельена, поскольку ты не видишь големов, мы одели твоего в рубаху, штаны и перчатки. Слуг у нас просто нет, а жарить самой рыбу тебе сейчас некогда.
— Согласна, — буркнула, поднимаясь следом за ними, и едва не взвизгнула, когда висевшая на стене веранды одежда дрогнула, раздулась, как от порыва ветра, и, помахивая такими же наполненными воздухом перчатками, двинулась к нам. — Это еще что такое?
— Это он, голем, — насмешливо сообщил маркиз. — Сейчас рассмотришь в зеркале. Он будет слушать одну лишь тебя, и этот — не только слуга, но и охранник.
— А гоблина он прибить сможет? — входя в знакомую столовую, поинтересовалась я, думая совершенно о другом.
— К сожалению, только немного задержать и подать сигнал тревоги, — отозвался Доганд, усаживаясь рядом с монахиней. — Надеюсь, всем понятно, почему я в одиночку беседую с вами от имени совета магистров?
— У вас там еще нет единого мнения по поводу случившегося? — отстраненно предположила я, и Луизьена лукаво усмехнулась.
— И часто она так? — заинтригованно глянул на нее магистр.
