Смотритель затравленно посмотрел на бутыль, на Селифана, на Семена.
— Этим, — сказал чуть слышно.
— Кто тебя надоумил? С кем ты в заговоре? Отвечай! — И Селифан выпихнул Семена вперед: — С ним?
— Нет, — ответил смотритель.
— А с кем тогда?
— Пусть он уйдет, — кивнул головой смотритель на Семена.
— Мерзавец, ты у меня будешь говорить! — на чистейшем французском языке заговорил тогда Селифан и ухватил смотрителя за горло.
Смотритель захрипел, но по-французски он не понимал.
— Каналья, говори! — перешел Селифан на немецкий и крепче сжал его горло, но смотритель не понимал и по-немецки.
— Висельник, — обратился тогда Селифан к нему по-английски, — я тебя заставлю говорить!
Смотритель захрипел еще пуще. Он не понимал и по-английски — и обалдело смотрел на Селифана, приняв его за генерала. Так был свиреп и важен в эти минуты Селифан.
— Отпустите, барин! — наконец вымолвил смотритель по-русски. — Я все скажу… в-ваше… ваше прев-вос-сходительство!
— Говори! — лишь ослабил хватку Селифан.
— Месяца два тому назад один черный человек… как вы…инкогнито, — начал рассказывать смотритель.
— Что? — взревел Селифан, входя в генеральскую роль. — Как смеешь ты меня с каким-то мавром сравнивать! Задушу, — добавил он сообразно мизансцене, в коей они в данный момент оказались, и захохотал.
Селифановой шутки смотритель не понял, так как Шекспира не читал, да и не до Шекспира ему было.
— Простите, ваше превосходительство, — проговорил он, — не точно выразился. Он во всем черном был, а так… лицо белое, усы только и бакенбарды черные.
— А не путаешь? Может, крашеные?
— Нет, не путаю. Природный цвет.
— Не прихрамывал?
— Нет, шустрый был… вроде вас, — осекся смотритель. — Все стращал. Откуда-то узнал, что мы тут, — кивнул головой на Семена, — проделываем. Вот и застращал. В полной его власти я оказался. Приказал фельдъегерских лошадей поить водкой ихней, но меру чтобы в два раза уменьшил.
— Уменьшил?
— А как не уменьшить?! Виселицей пригрозил!
— И больше он к тебе не приезжал?
— Нет.
— Так, — насупился Селифан. — О чем с тобой тут толковал… никому! Понял? — И брезгливо отшвырнул от себя смотрителя.
— Как не понять, ваше превосходительство!
— И вот еще что, — уже в дверях проговорил Селифан, — Если вдруг он объявится, то в Москву немедля депешу на мое имя. Генерал-аншефу Селифанову!
— Непременно! — возликовал смотритель. — Непременно! — И рухнул на табурет.
Через час, купив водки в трактире, Селифан с Семеном возвратились в имение Пульхерии Васильевны.
