- Да почему, чёрт возьми?!
- Я любил Зару! Мы были счастливы вместе...
- Сколько?
- Недолго, - печально кивнул Амхиваль. - Но это было лучшее время в моей жизни. А все эти разговоры - всего лишь сплетни. Она была невинна, когда мы познакомились.
- О-о-о, - протянул его друг. - Так ты любитель молоденьких?
- Да какого чёрта я с тобой тут препираюсь?! - обиженно воскликнул тот и встал из-за стола.
- Да стой, стой, - рассмеявшись, Эбиро схватил его за рукав. - Не обижайся. Я же просто хочу, чтобы ты понял, что сам не знаешь, на что идёшь.
- Я знаю...
- Нет, не знаешь. Потому что этого давно никто не делал. Помнишь, как Белог пытался вернуть свою дочь? Что из этого вышло? - пристально посмотрел на друга. - Мы потом ещё несколько месяцев разгребали завалы. Я к тому, что если у тебя и получится, то всё может оказаться не таким, каким бы хотелось.
Колдун печально вздохнул:
- Понимаю, но я люблю её.
- Любовь, любовь, - глаза парня смотрели на друга насмешливо и в то же время сочувствующе. - Чёрт возьми, дружище, ты взрослый чародей, который в щепки распылить такого, как я, а ведёшь себя, как шестнадцатилетний пацан.
- Эх, я-то надеялся, что хоть ты меня поддержишь.
- Именно этим я и занимаюсь.
- М-да, - с этим Амхиваль всё же ушёл.
***
Была сильная гроза, когда маг вернулся к себе на маяк. Да, он жил на маяке, а все эти замки, дворцы и башни были для него слишком пафосные. Хотя многие из его знакомых чародеев жили в подобных условиях, создавая себе репутацию либо мага - отшельника, либо злого колдуна. Именно поэтому, Амхиваль и выбрал себе маяк, чтобы не попадать под категорию всех этих сказочных волшебников.
Нога ещё ныла, и он прихрамывал. Всё же восстанавливать кости не так-то просто, но возможно. Как бы скептически маг не относился к проклятью Кости, подготовился и к этому. На ремне был подвешен мешочек с дроблённой человеческой костью. Нет, он никого не убивал, но то, как он это добыл, лучше не знать.
И когда он лишился части своего тела то, пересилив боль, высыпал содержимое мешочка на бедро, приложил руки и зашептал заклинания. Его монотонное бормотание напоминало молитву, а сам он в этой пещере стал похож на аскета. Но вскоре бормотание прекратилось. Амхиваль, с побледневшим лицом, откинулся на спину и облегчённо вздохнул. Он добыл Её.
Дождь лил с невероятной силой, будто боги решили не подпустить мага к своему дому и не дать ему завершить начатое. Но вода не была для него преградой, наоборот, он любил воду, и первой стихией, которая ему подчинилась, была именно она. Поэтому он шёл к маятнику практически сухой, лишь порывы ветра, которые могли сбить любого с ног, иногда сбрызгивали его плащ. Волны ударялись о каменные берега, готовые смыть путника. Море ревело, словно голодный зверь, увидевший свою жертву.
