– Что делаю?
– Всё это. Я просто удивляюсь каждый день всё больше и больше. – Май хотел как можно быстрее сменить тему. – С тех пор, как мы стали все вместе жить в особняке, я думал с самого первого дня, что смог тебя понять, понять, кто ты, какой у тебя характер. Ведь, по сути, ну разве может быть двенадцатилетняя девушка сложной личностью?.. Но до сих пор я открываю в тебе новые стороны, – он чуть усмехнулся, – Будто ты каждый день превращаешься в нового человека, примеряешь на себе разные образы, выбираешь, какой нравится тебе больше, и в то же время я понимаю, что все эти образы – это незаимствованные тобою черты, это и есть ты.
– Знаешь, иногда я сама себя понять не могу, не то, что другие, – она перестала выпускать снежинки, которые уже парили по всей комнате, создавая в ней некую таинственность. Снежинки неярко светились голубоватым оттенком.
– А, совсем забыл, о чем мы говорили, что хочешь ты делать после того, как всё закончится?
Вот тут Амалия совсем не знала, что бы ответить Маю, но, посмотрев куда-то вдаль, она начала мечтать:
– Я бы хотела вернуться в дом своей матери. У меня в голове такая каша из вопросов, что я боюсь, нет на них ответов. Но может, если я приду в то место, откуда всё началось, то смогу ответить хоть на некоторые из них? Ну, а потом, я бы хотела зажить обычной жизнью. Не знаю, – она пожала плечами, – мне даже кажется, что я никогда не смогу нормально сосуществовать с близкими. Посмотри на меня. – девушка указала рукой на свои руки, из которых вылетал снег. – По сути, я ведь такой же монстр, как и ты.
Май улыбнулся девушке и сказал:
– Да уж. Ты права. Мы ведь оба одиноки, оба можем делать то, что обычным людям только сниться. – зачем, он подумал и сказал, – а что, если после всего этого мы с тобой, ну… Попробуем вместе отыскать все ключи от закрытых дверей, а зачем найдем место, где сможем лечь на дно, не опасаясь, что кого-то раним?
– Давай уже спать. – с усмешкой сказала девушка. И быстро отвернувшись от юноши, она притворилась спящей.
Леон стоял на палубе корабля, наблюдая за тем, как огни города мерцали вдалеке. В его голове сейчас покоилось множество мыслей. Но самой главной, все же, оставалась мысль о том, чтобы он, наконец-то, смог исправить самую ужасную ошибку, которую сам допустил в прошлом. Этот вопрос докучал его голову ежесекундно: утром, днем и вечером. Все четыреста лет пребывания на Земле эта мысль не покидала его ни на секунду. Он достал из внутреннего кармана серого пальто часы, в которых была фотография его семьи. Он уже и забыл, какой она, на самом деле, была. Граф лишь по фотографии старался восполнить утерянные воспоминания. Его сердце закололо и, скривив лицо от боли, он спрятал изображение.
