Она, глубоко вздыхая от злости, чувствовала, как по её пальцам течет приятный холодок. Её руки засияли голубым цветом.
– Так значит, лёд… – тихо прошептал Леон, смотря в глаза девушки, которые стали бледно-серого цвета.
Амалия, ничего не могла ответить ему, так как в глазах начало темнеть.
Маленький мальчик стоял на улице. На вид ему было около восьми-девяти лет. В этот приют он попал уже в достаточно взрослом возрасте. Бонфаер ждал, что за ним придут. Сегодня, завтра, ему было не важно. Ребенок каждую ночь сидел у окна и смотрел на небо, мерцающее бесчисленным количеством звезд, в надежде, что его найдут.
Мокнув под проливным дожем, мальчик смотрел на свое отражение в луже. Внезапно он почувствовал, как сверху на него что-то падает. Подняв голову вверх, его взору предсталась дюжина смеющихся детей, которые из окна дружно кидали камни. Улыбнувшись им, он подумал, что они, наверное, промахнулись и случайно попали в него, а на самом деле просто целились в лужи. Следующий камень, потяжелее, снова попал прямо в бедного ребенка, но тот все еще верил, что они кидают их в лужи. А потом уже чувствовалось, как груда камней стала сыпаться на него со всех сторон, делая больно по всему телу.
– Ну как тебе? Нравится? – кричали ему дети из окон, подкидывая еще камней, – что же ты сейчас огнем не управляешь?
Прикрыв голову руками, мальчик побежал к дверям, чтобы спрятаться внутри, но оттуда на него смотрели другие дети. Они плотно закрыли дверь изнутри, показывая мальчику языки, и стали громко смеяться. Бонфаер все еще прикрывал голову от камней, которые, как метеоритный дождь, летели на него с окон.
– Пожалуйста, перестаньте, мне больно! – он поднял глаза вверх, и дождь из камней прекратился.
– Больно? Больно говоришь? – сказал вновь мальчик из окна, – А мне, думаешь, было не больно, когда ты своей рукой на мне оставил ожог?! Ты урод!
– Я не специально, пожалуйста, прости… – но он не успел договорить. На него сверху, прямо в глаз, упало что-то тяжелое. Из глаз начали течь слезы с кровью, а мальчик, всхлипывая и закрыв раненый глаз рукой, сел на мокрую землю и начал плакать. Ему было больно это делать, но что еще оставалось. Дождь приятно омывал раны, даря прохладу.
