– Почему он разрушается? Купол?
– Я не знаю, правда. – Лицо Леона исказилось, словно от боли. Его рука хотела потянуться к сердцу, но он сдержал себя. – Тебе нужно отдохнуть от всего, что произошло за эту ночь, иди к себе в комнату и хорошенько выспись.
Май хотел было возразить, но понял, что Граф его даже слушать не станет. Покорно встав, он поблагодарил Леона за спасение и ушел к себе.
Маг повернул голову вслед уходящему юноше. Его золотые глаза блеснули и наполнились глубокой печалью.
Граф неподвижно стоял у раскрытого настежь окна со старинными витражами. Нахмуренные брови и опущенные веки, казалось, теперь навсегда останутся на лице этого человека. Каждый день для для него совсем не предвещал ничего нового, и был точно таким же, как и предыдущий, но, все-таки, Граф считал, что ни один из них не повторится, и обязательно принесет что-нибудь интересное.
Зачесывая волосы назад, он обнаружил, что из внутреннего кармана пиджака выпали наручные часы, которые впоследствии открылись. Наклонившись поднять их, взгляд Леона задержался на фотографии его семьи. Изображение было черно-белым, на нем можно было различить четыре человека. На лицах родителей Леона проглядывались заметные улыбки, по ним было видно сразу, что они члены королевской крови: осанка, поза и стан сами говорили все за себя. А между четой монархов стояли два брата-близнеца. Хотя внимательный взор заметил бы, что у одного из мальчиков волосы светлее, чем у другого. Но зато у юноши с темными волосами были бледные глаза, а со светлыми волосами, наоборот, темные. Ещё сильнее нахмурившись и закрыв глаза от боли, Леон положил часы на комод и решил проверить время.
—Ох, если бы я только мог, то все бы отдал, чтобы было, как прежде… Если бы я только мог… – промолвил Граф, сильнее сжав в руке те самые ручные часы. Но он тут же стал мотать головой из стороны в сторону, стараясь отогнать от себя эти мысли. Положив руку на сердце и начав учащенно дышать, Граф старался быть как можно тише и убрал руку с груди, хотя боль от этого только усилилась.
Взглянув на купол в распахнутом окне, его бесчисленные трещины и недавно появившиеся кусочки от еле заметного щита, Граф понимал, что времени остается всё меньше и меньше. Он снова начал смотреть на фотографию, которая, словно нож, терзала его душу и сердце воспоминаниями. Его глаза ни на миг не отрывались от брата-близнеца, чья улыбка была самой широкой на всей фотографии. Улыбнувшись, он произнес:
