- Что ты со мной делаешь?.. – выдыхаю, подхватывая рваный затяжной ритм, заданный Саске. Глубже, сильнее, так, как ему надо. Я подстроюсь. Всегда подстраиваюсь.
- Использую, пожалуй, – хрипло отвечает Учиха. – Для своих нужд. Каждый день…
- Это подло.
- Знаю, – болезненно усмехается и прогибается, оттолкнувшись от моей груди руками. Резко подкидываю бедра. Саске вскрикивает. Я чутко вслушиваюсь в каждый звук его голоса, готовый в любой момент остановиться, но слышу только удовольствие.
- Ты когда-нибудь… мх… определишься, садист ты… или мазохист?
- А ты когда-нибудь перестанешь болтать?..
Чтобы довести Учиху до оргазма я трачу немало сил. Мышцы сводит от напряжения, воздуха не хватает. То ли неудобная поза, то ли виски, то ли скрытый мрачный подтекст, но обоим приходится выложиться на полную катушку. Не то чтобы такой секс нам непривычен. Но не второй раз за день…
После тяжелого изнуряющего оргазма Учиха практически падает на меня сверху. Еще пара движений, и я тоже готов растечься безвольной расслабленной лужей.
Мы минут десять восстанавливаем напрочь сорванное дыхание. Не обнимаясь, просто лежа друг на друге. Саске так усердно прячет лицо на моей шее, словно у него там политическое убежище, в котором можно заныкаться от всех неприятностей и надуманных кошмаров.
- Надо дойти до спальни… – страдальчески вздыхаю, пытаясь обнаружить в своем теле что-то похожее на второе дыхание. – Если уснешь здесь – я тебя не прощу.
- Ага…
Саске почти не двигается, лишь чуть-чуть меняет положение головы. Сквозь пелену усталости понимаю, что он слушает мое сдуревшее сердцебиение.
- Саске?
- Оно бьется.
- А ты думал, что я киборг?
- Мешаешь. Заткнись.
- О’кей, молчу...
Кожей чувствую вымученную усмешку Учихи. Он кладет ладонь мне на грудь и едва ощутимо поглаживает.
- Я пьян. Это ты виноват…
- Ну… ладно, сегодня, так и быть, возьму вину на себя, – осторожно подталкиваю его, заставляя приподняться. – Даже рискну вызвать твой гнев, упомянув, что нам надо добраться до спальни.
- О черт… ты это серьезно?
- Да.
Наши неуклюжие попытки собрать себя в кучу выглядят в крайней степени нелепо. Кое-как стянув и бросив презерватив в урну, лениво включаю воду. Саске даже не пытается возмущаться, когда я жестко прохожусь мочалкой по его коже.
Остальные манипуляции безжалостно вытягивают из моего тела последние остатки сил. В опочивальню добираемся почти что ползком. Прежде чем вырубиться, Учиха устало трет глаза и шепчет:
