Тем часом для твоих рудничных рабов, добрейший Флакк, соблаговоли наутро объявить отдых и фестивус седьмого дня Господня. Пусть себе вы еще не завели такое христианское милосердное новшество. Ибо продолжаете жить согласно старым языческим нундинам и календам.
— Послушание и повиновение, святейший и преподобнейший Аврелий…
От позднего, скажем на сиро-халдейском наречии, субботнего ужина или же, возьмем по-гречески, вечернего симпосия, епископ решительно отказался. В продолжение третьей стражи-вигилии он в одиночестве молился, укреплялся духом, размышлял, готовясь осуществить созревшее с вечера после заката непреклонное решение.
Да воскреснет Господь, и расточатся враги Его!
Скрытому быть явным, если в Ферродике среди рабов и колонов обосновалась большая шайка издавна и повсеместно в римском доминате запрещенных галльских языческих жрецов-друидов. B том епископ не сомневался и не колебался. Неопровержимо однозначными тому уликами служат предшествующие богомерзкие происшествия и магическое содействие демонов нечестивцам. Остается лишь с Господней помощью и по воле Его распознать всяческих преступников и чародеев, дабы отдать их в руки начальственного правосудия на муки и страдания. Ибо нет радости нечестивым в Граде Божием! Случается, справедливое воздаяние настигает слуг Антихриста и в Граде Земном от вооруженной силы и мышцы начальствующих лиц.
С утра епископ Аврелий Августин попросил к себе в гостевые покои владетельного эквита доминуса Флакка Магона, центуриона Горса Торквата и центуриона Бебия Рифина, облеченного судебными полномочиями тевестийского квестора. Немногословным указаниям преподобнейшего и святейшего прелатуса Гиппонского никто из них не перечил и не прекословил.
Ближе к полудню в достославный день седмицы Господней епископ не преминул лично удостовериться, насколько описание здешней местности, переданное ему очевидцами, соответствует всему представшему перед ним воочию. Истинно свой глаз — алмаз, своя рука — владыка, не без удовлетворения отметил Аврелий старой риторской поговоркой характерные черты места действия.
Посреди округлой ложбины-воронки, пологим амфитеатром вздымавшейся вверх лежал тот самый злополучный жертвенник-белит едва ли не под склонившимся к нему узловатыми сучьями кряжистого каменного дуба. В тридцати локтях от дуба небольшое облицованное красноватым туфом прямоугольное озерцо с парящей водой. За водоемом арочный свод каверны, очевидно, тоже подвергшегося обработке камнетесным инструментом.
