Надеюсь, мне удалось не тронуться тогда умом. Наверное, что-то просто заблокировало тогда мою способность восприятия всякой чуши, иначе я бы, несомненно, свихнулся. Произошедшее не могло, не имело права быть правдой! Но неужели это так и Анечка мертва? В нижнем гроте? Ужасно! Однако же, насколько чудовищной ни была эта мысль, гораздо более интересовало и обескураживало меня другое: каким образом эта информация, или пророчество, или издевка – называйте это как угодно – попала в центр свернутого десятилетия назад алюминиевого рулона, обнаруженного мною сегодня по чистой случайности? И что значит «сегодня в десять»? Словно провидение знало, когда именно я наткнусь на этот комок фольги! Впрочем, на то оно и провидение…
Все это проносилось в моей голове в то время, когда я, спотыкаясь о сучья и торчащие из земли корни, падая, поднимаясь и снова падая, со всей возможной резвостью несся к лагерю, а затем через всю его территорию к административному бараку, где едва не сбил с ног Светлану Ильиничну, как раз выносившую свою тушу из директорского кабинета и захлопавшую от неожиданности своими густо накрашенными фиолетовыми ресницами. Я, как безумный, стал совать ей в руки желтоватый листок бумаги, будучи не в силах выговорить ни слова. Мне казалось, что легкие мои разорвались и до смерти от удушья остаются считанные мгновения.
Дальше все было просто: мне, абсолютно выбитому из колеи и, тем не менее, гордому выпавшей на мою долю миссией, досталось сопровождать директора и пару ленивых и уже чуть поддатых лагерных милиционеров к нижнему гроту, пробитому в незапамятные времена в прибрежной скале старушкой-Тубой. Вода из грота давно ушла, и эта небольшая пещера, отверстие которой, не зная о нем, было обнаружить не так-то просто, пользовалась заслуженной популярностью среди романтически настроенной лагерной детворы, организовывавшей здесь свои игры. Правда, по какой-то причине это было строжайше запрещено, как и все, доставляющее хоть какое-то удовольствие, а посему грот часто служил конечным пунктом здешних «самоволок», привечая ищущих наказания местных Томов Сойеров-мазохистов. Нижним его назвали лишь потому, что выше по течению Тубы имелся еще один, менее глубокий и интересный. Путь к гроту был весьма извилист и требовал, помимо желания попасть туда, еще и изрядной юношеской выносливости и сноровки, а посему, натурально, ни директор лагеря, ни его прислуга туда не совались. Это-то обстоятельство и вынудило моих взрослых напыщенных шефов взять меня с собой, дабы не сбиться с пути и не угодить в одну из змеиных нор, коих в этих местах более чем достаточно.
