— Что в коровнике? — задыхаясь, прокричал мистер Пендайс.
Миссис Пикок голосом, охрипшим от напряжения и горя, ответила:
— Старая лошадь и две коровы!
— Господи, спаси и помилуй! — проговорил сквайр, бросаясь вперед с ведром.
Подбежали несколько крестьян, он что-то крикнул им, — что, ни он сам, ни они не могли разобрать. Ржание и фырканье лошади, мычание коров, ровное гудение пламени — все это поглощало остальные звуки. Из голосов был различим только голос священника в перерывах между ударами топора по дереву.
Мистер Пендайс поскользнулся и упал, ведро покатилось в сторону. Он лежал и не мог подняться. В ушах его звучали глухие удары топора и команды священника. Кто-то помог ему встать, и, едва держась на ногах от охватившей его дрожи, он вырвал из рук высокого молодого парня, только что подоспевшего на помощь, топор и, встав рядом со священником, принялся нетвердой рукой рубить стену. Внутри коровника бушевало пламя, из дыры, которая с каждой минутой становилась шире, валил дым. Сквайр и священник не сдавались. Яростным ударом мистер Бартер развалил стену. Сзади раздались возгласы одобрения, но из коровника никто не появился: лошадь и коровы задохнулись в огне.
Сквайр, которому была видна внутренность сарая, выронил топор и закрыл лицо руками. Священник издал возглас вроде глухого проклятия и тоже бросил топор.
Через два часа в изодранной, вымазанной сажей одежде сквайр стоял возле обгорелых остатков амбара. Огонь унялся, но головни еще тлели. Спаньель Джон, взволнованный, запыхавшийся, лизал башмаки хозяина, как будто вымаливая прощение за свою трусость: он все время держался подальше от огня, а глаза его словно говорили:
«Нельзя ли обходиться без такого большого огня, хозяин?»
Черная рука схватила руку сквайра, хриплый голос проговорил:
— Я никогда этого не забуду, мистер Пендайс.
— Ну, полно, Пикок, — ответил сквайр, — пустое! Надеюсь, вы застрахованы?
— Застрахован-то застрахован; да только как вспомню про бедную скотину…
— Ужасно! — с содроганием ответил сквайр. Домой он возвращался в карете вместе с мистером
Бартером. У ног хозяев, свернувшись, лежали собаки, тихонько рыча друг на друга. Отбытие сквайра со священником сопровождалось приветственными возгласами.
Оба молчали в крайнем изнеможении. Вдруг мистер Пендайс сказал:
— Не идут у меня из головы эти несчастные животные, Бартер!
Священник поднес руку к глазам.
— Господи, не приведи мне еще раз увидеть подобное! Бедные твари, бедные твари!
