— Можно я буду называть тебя вождь Левая Нога?
Нервы сдали, и Данька заржал мне в живот. От его смеха мурашки разбежались в разные стороны.
— Сильно болит? — постепенно он возвращался к привычному состоянию, чему я был невыразимо рад. Этот новый Даня-оружие, Даня-холодная-решимость меня пугал, хотя и завораживал.
— Нормально, жить буду.
— Давай намажу. Мы им все синяки смазывали после занятий.
Он достал из тумбы какой-то гель в ярком тюбике и выдавил немного на пальцы. Штука эта была чертовски холодной — я аж дернулся в сторону и зашипел, как змея.
— Тихо ты. Полежи спокойно.
Он умолк. Я тоже. Говорить о поцелуе не хотелось. Готов пятку отдать на отсечение, мы оба не понимали, что произошло в коридоре. Это было просто безумие какое-то. Но привкус… едва ощутимый привкус дикости остался.
Данька всё ещё держал руку на моей боевой ране, хотя в этом не было необходимости. Прикрывая, словно так она могла зажить быстрее.
— Прости, — шепнул он. — Я немного переборщил там. В коридоре.
— Это было странно, — сказал я, стараясь не смотреть ему в лицо. — Не помню, чтобы… чтобы мне хоть раз сносило башню. Вот чтобы по-настоящему. Раз и… и всё.
Я прикрыл глаза предплечьем, чувствуя, как краска поползла на шею.
— Угу.
— В какой-то момент я захотел… на секунду, просто как предположение… чтобы всё зашло дальше.
Сев, я вцепился в спинку дивана до побелевших костяшек. Медленно, словно в трансе, протянул руку и коснулся живота Даньки. Он вздрогнул, покосившись на меня с настороженным выжиданием во взгляде.
— Можно кое-что проверю? — неуверенно улыбнулся я. — Только ты не дашь мне в рожу и не разозлишься.
— …Ладно.
Он застыл, боясь шелохнуться. Я опустил руку ниже и поддел пальцами пуговицу на его джинсах. Получилось ловко, стало быть, от стресса я не только умнел, но и с координацией движений справлялся в разы лучше. Тихо звякнула молния ширинки.
Даня молчал. Молчал и, кажется, не дышал.
Слегка прикусив костяшки пальцев другой руки, я скользнул в образовавшуюся складку ткани и всего лишь осторожно погладил его сквозь темную ткань боксеров. Новиков перехватил мою руку.
— Я сейчас очень хреново себя контролирую, — сказал он. — Не рискуй так, если не готов к большему.
Мои внутренности провалились в какую-то бесконечную пустоту. Я просто пытался разобраться в себе, но Данька понял меня раньше, и он оказался прав.
Я был не готов.
Тишина сгустилась. Убрав руку, я прилип к спинке дивана и уткнулся в неё лицом.
