В тексте упоминаются слова песни:
Кипелов - Пророк
В субботу я проснулся от воплей.
Нехотя выкарабкался из постели, нацепил первые попавшиеся футболку и шорты и, расчесав гнездо на голове, двинулся на шум.
Мать с отцом развели на кухне политический спор, чем довели попугая до истерики. Ньютон, мамин жако, бегал туда-сюда по жердочке, хлопая крыльями и генерируя больше звука, чем турбина реактивного самолета.
Папа сидел за столом. Склонившись над тарелкой с яичницей, он пилил маму взглядом, пока та вертелась возле окна. Они ожесточенно спорили и так увлеклись, что умудрялись не замечать ньютоновской арии.
Достав из шкафа банку с арахисом, я сунул пару орешков сквозь прутья. Ньютон перестал орать, как потерпевший и, косясь хитрым светлым глазом, аккуратно взял протянутое лапой.
— Добрый вечер, — сказал он.
— Ага, — хмыкнул я. — Почти угадал.
— Нью-нью, — возразил жако, поддев орешек клювом.
— Доброе утро, Костя, — первой меня заметила мама. — Поедешь с нами в торговый центр?
Она улыбнулась, закручивая длинные шелковые волосы в шишку и скрепляя их крабом. Папа на горизонте активно показывал отделение головы от тела посредством ребра ладони, что помогло мне принять решение в считанные секунды.
— Не, — я включил чайник. — Я бы ещё поспал. Вы меня разбудили.
— Мать совсем попутала, — недовольно буркнул папа.
— Андрей! — рявкнула она так, что у меня заложило уши. — Ещё слово, и я тебе усы сбрею!
— Ох уж эти запрещенные приемы, — подмигнув мне, он вернулся к завтраку. — Ань, иди собирайся, я пока сгоняю заправлюсь и буду ждать внизу.
— Вы скоро? — поинтересовался я.
— Скорее всего да, мне нужно в мебельный, — ответила мама.
— Ясно, — я спер несколько орешков из банки и, подхватив кружку с чаем, поплелся назад в комнату.
Думаю, с семьей мне повезло.
Мои родители были представителями среднего класса и увлеченными фанатами своего дела, а точнее — фанатами роскошных отпусков, на которые требовались воистину заоблачные суммы. Порой доходило до абсурда: они могли копить на поездку два или три года, чтобы потратить всё накопленное за неделю. Но я не вмешивался — пока меня никто не трогал, всё шло своим чередом.
Больше всего радовало отсутствие очевидного лидера. Наша семья не делилась на королей и подданных, в доме царило равноправие, баланс и демократия.
Как раз из равноправия росли корни постоянных споров — мои родные жарили друг друга в битвах доказательств круглыми сутками. Так часто, что это превратилось в повседневный ритуал. Если они не спорили о чем-нибудь, то находились слишком далеко, отвлекались на еду или на просмотр новостей.
