— Боже-боже, — усмехнулся он. — Ты фетишист? Ну, шрамы там, всё такое…
— Можешь хоть сейчас не сводить всё к флирту?
— Не могу, понимаешь, по моим венам течет секс…
Остановившись, Новиков проводил взглядом шумную компанию студентов.
— Неподходящее место. В гости зайдешь? Или, если ты боишься напугать Риту, давай перекусим где-нибудь?
— Только не в Макдак, у меня от их соусов язык в трубочку сворачивается.
— Тогда я покажу тебе одно классное местечко.
И я пошел за ним, старательно приглушая тревогу — Данька всё еще выглядел нехорошо и даже слегка прихрамывал, но ни на секунду не терял самообладания.
— Короче, не повезло мне однажды, — начал он, как только мы набрали полные тарелки еды в маленьком уютном ресторанчике по типу «вот твоя тарелка — нажрись до отвала» и устроились в углу под низко висящей лампой. — Я познакомился с девушкой, которая была немного… не в себе. Мы не встречались, ничего такого, просто дружили и общались какое-то время. У неё иногда происходили срывы, и все об этом знали — родители, учителя, но никто особо не паниковал, потому что случалось это редко. И… в общем, однажды её довели в школе, и она убежала в слезах. Я побежал следом, просто потому, что хотел убедиться, что она будет в порядке.
Несмотря на свой выбор — огромную котлету по-французски, я не мог затолкать в себя и куска. Эмоции поработили меня настолько, что начали контролировать даже всегда здоровый аппетит.
— Но?
— Но она выбежала на дорогу. Мне повезло, что это была не машина, а мотоциклист.
Даня замолчал. Пугающая тоска тронула лицо.
— Он сделал всё, чтобы никого не убить. Пожертвовал правой рукой и коленом, уронив мотоцикл на бок. В общем, мне прилетело передним колесом… и мы потом вместе лежали в больнице. Зато девушка осталась жива.
— Это ужасно.
— Да уж. Парня зовут Алексей, и он молодец — держался стойко и никого ни в чем не винил. Мой дед отстегивал ему на лечение огромные суммы, про себя я вообще молчу — чуть не разорил старпера, наверное. Я уже и не помню, сколько сделали операций — то ли восемь, то ли десять. Короче, кость собирали по кусочкам. А ещё там внутри спица.
Когда он рассказывал, я впервые понял, что значит уметь оставлять всё в прошлом. Даже в таком сумбурном рассказе не было попытки надавить на жалость или как-то драматизировать и без того печальную ситуацию. Данька говорил как есть. Сухо, спокойно, уверенно.
— Нога всегда ноет на смену погоды или от тяжелых физических упражнений, но терпимо, я даже обезболивающее никогда не пил.
