— Тебе не понять, — огрызнулся я.
— Меня всё время разглядывают.
— Да, только тебя разглядывают, потому что ты красивый.
Выкрутившись из его руки, я поторопился углубиться в спасительную тьму капюшона, словно потревоженный сурок. Данька молчал целую минуту, разглядывая меня тем самым «хитрым ужасающим».
— Красивый, говоришь?
Мы остановились возле детского магазина. Новиков развернулся и, ничего не объясняя, торопливо скрылся в царстве мягких игрушек и пластиковых куколок.
Я остался тупо стоять, не зная, как реагировать. Обидел? Сказал что-то не то?
Но через пару минут он вывалился оттуда под хохот продавщиц с двумя идиотскими девчачьими хвостиками, и мои душевные метания потеряли актуальность.
Ничуть не смущаясь, Данька стряхнул несчастный капюшон, мягко подцепив ткань ладонью и мимолётно погладив меня по макушке. От таких прикосновений тело моментально бросило в котел — я с трудом переносил нежности, особенно естественные, как само дыхание.
Тем временем Новиков натянул на меня свою бейсболку. Наклонился, весело заглянул под темноту козырька. Прошептал…
— Как я тебе, Блэкджек?
— Долбоёб, — к горлу подступало, и я уже не мог стоять на ногах — трясся весь, норовя укатиться в неведомые ебеня от смеха.
— Красивый?
— Очень красивый и очень долбоёб…
— Спасибо за комплимент, — хохотнул он и потащил меня, как назло, именно к Кофемании. Само собой, внимание всех вокруг прилипло к Новикову — притом намертво. А я думал, что привык к его странностям…
Типун мне на язык, чтобы не сказать это вслух!
— Костя, ты классный, — вдруг заявил Данька, постукивая ложкой по краю фарфоровой чашки. — Прекрати париться из-за своего пятна.
— Понимаешь, дело не только в нём, — я вздохнул. — Моё лицо. Если бы оно было обычным или уродским, то да… они бы просто смотрели и видели — некрасивый мальчик, ну его. И никаких проблем. Знаешь, что мне моя первая девушка сказала?
— Что?
— Ты был бы просто идеален без этой фигни. Она похожа на грязь. Удали и я за тебя выйду, Костя.
— Вот тварь, — он поморщился. — Ненавижу таких.
— А удалить нельзя, — я уже привычно ткнул пальцем в складку нижнего века и провел линию к скуле. — Врач сказал, слишком близко к глазу. Форма века исказится и будет несимметрично. Такое у папы есть и у деда по его линии было. Только темное.
— Ты серьезно? — Новиков выглядел изумлённым до глубины души. — Даже по врачам ходил?
— Слушай, ну правда… — я отхлебнул кофе и немного успокоился — карамельный у них был просто изумительный. Взрыв вкуса на языке. — Тебе может это и не кажется уродством, а мне — да. Оно мне жизнь портит. Его только у мамы в агентстве изюмом назвали, мол, захочу моделью стать — моментально на вершину поднимусь с такой рожей и особенностью. Типа там любят то, что заставит человека фотографию разглядывать — несимметрии, родинки и прочую хрень…
