Сняв повязку с моих глаз, Акаши избавляется от воска. Это почти приятно. Его орудие холодит раздраженную кожу, заставляет меня желать прикосновений. Я знаю и чувствую, несмотря на свои слова, он очень аккуратен и не переходит границ жестокости.
На какое-то время из моей головы действительно вылетают мысли о Саске. Я наслаждаюсь освобождением из пут, передышкой. Все-таки в подобных играх приятна не сама боль, а удовольствие и покой после неё.
Дальше Сай действует куда мягче, правда, заставляет меня сесть на пылающую задницу. Мы возвращаемся в комнату с фотографиями, и я понимаю, что выдержал всё самое легкое. Осталось то, зачем я, собственно, приехал.
- Сядь.
С шипением сажусь на разложенную простынку. С сердечками. Как мило.
- Расскажешь?
- Расскажу, - Сай достает необходимые инструменты, что-то там делает, вскрывает баночки. Комната быстро заполняется неприятным медицинским запахом. Разобравшись с инструментами, извращенец протирает кожу ваткой.
- Какие карты?
- На какую карту я похож?
- Бубновый король. Это Юлий Цезарь, знаешь такого?
- Слышал… - усмехаюсь.
- Боролся за авторитарную власть, - объясняет Сай. – А другие карты?
- Пусть будет бубновый король между пиковым и червоным тузом.
Кажется, действие афродизиака, наконец, заканчивается. За эти несколько часов я кончил три раза. Мое тело совершенно измождено, кажется, я закрою глаза и усну.
- Как символично. Король, застрявший между любовью и ненавистью? – Сай заканчивает подготавливать «полотно». – А теперь серьезно. Обычно шрамирование делают без обезболивающего. Могу подморозить, если хочешь. Так полегче будет.
- С какой стати ты заботишься обо мне?
- Ты же мой клиент.
Вот, зараза! Прибить бы, да только сил нет!
- Делай, что хочешь.
- Тогда морозить не будем.
Лишь устало вздыхаю. Он больной, что поделаешь.
- Я слушаю.
Сай начинает наносить рисунок-эскиз мне на спину, периодически сверяясь с изображением в телефоне.
- С Саске мы знакомы еще со школы. Он всегда был одиночкой, себе на уме, неприступным и отчужденным. Я – наоборот, старался угодить всем и каждому. Меня бесило его отношение к окружающим. Его бесило все подряд. Однажды мы оказались в одной компании… Саске пришел туда с братом. С Итачи. О, Итачи – это вообще отдельная глава. Видишь ли, Учиха гей до мозга костей. Как ты думаешь, что он испытывал к своему брату?
Я вздрогнул, сосредоточенно рассматривая одну из фотографий на стене.
- Любил. Я понял это сразу же. Скорее всего, его неприступность была связана с этим фактом. Он любил брата, разговаривал только с ним, слушал только его, да и вообще, кажется, видел только Итачи. Остальные для Саске не существовали. Старший Учиха – достаточно открытый и спокойный человек. Он уравновешивал Саске.
