Во взгляде Учихи появляется знакомый дикий огонек. Столкнувшись с жутковатой тьмой, неосознанно опускаю глаза вниз.
- Слушай сюда, Наруто, - оказавшись рядом, Саске поворачивает мою голову к себе. – Я ненавижу тебя. Меня интересует только твое тело. Между нами ничего, кроме ненависти и соперничества быть не может. Так что даже думать о таких вещах не смей. Ничтожество.
Последние слова он произносит с агрессией, явно сдерживая нарастающую ярость. А вот я её сдерживать не хочу. Рывком отталкиваю Саске и сразу впечатываю кулак в живот. Понятия не имею, что из сказанного так сильно меня задело. В горле ком, перед глазами густая муть, и лишь одно желание – причинить ответную боль.
Мы срываемся, как псы с поводка, кидаемся друг на друга и впервые деремся по-настоящему. Слышу, как прерывно и хрипло дышит Учиха. Даже приятно, что я доставляю ему неудобство.
После нескольких серьезных ударов падаем на грязный бетонный пол, пытаясь подмять друг друга. Саске попадает мне по лицу, во рту вспыхивает боль, и я сжимаю зубы, чтобы случайно не навредить себе еще раз. Уворачиваюсь и с мрачным ликованием чувствую, что Учиха со всей силы бьет в пол. От такого сильного удара костяшки разбиваются в кровь.
На секунду вспоминаю, что мы вроде как фокусники и руки нам надо беречь…
Пытаясь скинуть с себя паучьего выродка, теряю способность думать. Наши тела соприкасаются до смешного интимно… Но в действиях столько ненависти, что позавидует любой маньяк-убийца. Мы выдыхаемся, медленно теряя силу, но удары не становятся слабее, а ярость лишь возрастает в геометрической прогрессии.
- Да что с тобой такое, чертов выродок?! – кричу, с четвертой попытки спихивая Саске. Подскочив на ноги, делаю пару шагов от ближайшей стены, чтобы не быть зажатым. - Если я веду себя как влюбленная девчонка, то ты как влюбленный садист!
Саске замирает, уперевшись рукой в колено и тяжело дыша. Голова опущена так, что солома закрывает лицо.
Давненько я не чувствовал себя настолько разбитым и морально, и физически. Каждая клеточка тела кричит от боли. Она разливается по телу пульсирующими волнами, лишь усиливая боль душевную.
Стоило ожидать чего-то подобного. Мы оба не собираемся меняться. Ничего не поделаешь.
Прижимаюсь задницей к капоту своей машины. Глаза щиплет, но я не позволяю себе дать слабину. Учиха никогда не увидит моей слабости. Лучше ненависть и презрение, чем снисходительная жалость.
- Ты так ничего и не понял, - отвечает, неожиданно резко выпрямляясь. Встаю в боевую стойку, но он просто смотрит и стоит на месте.
