Между нами остались какие-то жалкие барьеры, сломить которые можно только одним способом. Я хочу, чтобы он не сдерживался, не боялся выглядеть человеком. Никогда еще во мне не было столько безбашенной смелости.
Смело раздеваю его. Хаотично цепляюсь за одежду, тяну, между делом отвожу руки, чтобы Саске мог снять с меня рубашку. Хорошо, когда ваш партнер - ловкий фокусник. Пуговицы в безопасности.
Расправившись с рубашкой, его рука путается в моих волосах и больно тянет назад. Сопротивляюсь, опускаю голову вниз. Как всегда боремся, то ли пытаясь подчинить друг друга, то ли просто играясь.
В комнате быстро становится жарко. Мы доводим друг друга до самой грани, близко-близко, в упор. Только почувствовав это, начинаю более активные ласки: ладонью обнимаю его член, поглаживаю нежную кожу, обвожу набухшие венки. Саске молчит – и это злит меня до зубного скрежета. Сам напросился.
На минуту отрываюсь от него, чтобы обильно смазать пальцы. Злорадно растираю холодное вещество между тугих ягодиц. Учиха не смотрит вниз, прислушивается к ощущениям и шумно дышит.
Медленно ввожу указательный палец. Гладкие стенки сжимаются, так туго… Добавляю средний. Как я собираюсь осуществить задуманное? Черт знает, но я попробую. Только ради раскрепощения. Приостанавливаюсь и мысленно наполняю чашу терпения. Я жуткий извращенец.
Долго, мучительно долго растягиваю Саске. В глазах темнеет из-за возбуждения, моим членом можно доски ломать - никакая йога не нужна.
Пристально наблюдая за реакцией, ввожу три пальца. Лоб Саске покрылся испариной, темные пряди кое-где прилипли к коже. Сексуальный упрямец.
Я уже готов бросить гиблое дело на полпути, но извращенец внутри меня шипит от негодования и заставляет продолжить. Главное не торопиться. Медленно добавляю мизинец. Учиха, кажется, понимает, что я что-то задумал. Наконец-то опускает взгляд, смотрит испытующе и настороженно.
- Наруто?.. – голос невероятно приятный. Такой хриплый. – Что ты…
- Тише, - плавно двигаю рукой, изучающе скользя пальцами по гладкой плоти. Нащупав внутри простату, нежно поглаживаю. – Не больно?
Саске не отвечает. Продолжая наблюдать за мной, немного напрягается. Вот он, барьер, который так меня раздражает.
- Ты можешь остановить меня в любую секунду. А еще можешь кричать, если больно. Или если хорошо, - ехидство дается с невероятным трудом, зато действует как надо. Саске воспринимает мои слова как личный вызов. Теперь я на сто процентов уверен, что логика у него работает от обратного. Мозг непрошибаемого придурка наверняка переработал информацию в «не останавливать и не кричать».
