Яркий свет солнца ослепил его, когда он вышел на площадь Несчастий, и жара охватила его словно кокон. Круглый двор лежал наполовину в тени восточного крыла замка, скрытый от любопытных глаз, спрятанный от людей Лакоса. Канаель ненавидел это место. Слишком много мужчин и женщин потеряли здесь свой голос, после того, как их обвинили в том, что они Заклинатели душ, и пели, чтобы очаровать людей. А сегодня ему придётся наказать друга за свою собственную небрежность.
Канаель вздрогнул и повернулся, когда позади него открылась дверь. Четыре тяжело вооружённых охранника провели Дава мимо него к узкой, деревянной скамье, стоящей посреди площади. Они уже сняли с его плеч рубашку, и Канаель видел пот, образовавшийся на его поцелованной солнцем спине.
Верёвка, которой были связаны руки Дава, была очень сильно затянута и глубоко врезалась в кожу. Это зрелище вызвало у Канаеля тошноту, и он поклялся, как можно быстрее закончить страдания своего друга. Один из охранников отделился от группы и направился к нему. Только когда он дошёл до него, Канаель заметил плётку в его руках.
- Ваше Высочество, - сказал он тихо и склонил голову. - Мне дали задание инструктировать Вас. Вам нужно размахнуться и как только вытяните руку вперёд, остановить движение чуть выше вашей груди.
Больше всего Канаелю хотелось кричать, но его лицо оставалось непроницаемым.
- Спасибо. - Охранник сунул ему в руку плётку, и Канаель наблюдал за тем, как Туманный Мастер и его отец вышли на площадь.
- Дав И’Лев, - объявил Туманный Мастер. - Вы ранили своего господина и таким образом нарушили закон Верности. За это вас накажут десятью ударами плети.
Дав смотрел в землю и молчал. Тёмно-русые волосы свисали прядями на лицо. Канаель с трудом сглотнул. Двое охранника схватили его друга и поставили на колени.
- Прости,- прошептал Канаель. Молча прося прощения у богов, он взялся покрепче за кожаную ручку черной плети, пытаясь игнорировать учащенное биение сердца.
С его губ сорвался тихий стон. Канаель медлил, встретился взглядом с отцом, который незаметно кивнул ему. Затем он размахнулся и нанес удар. Крик Дава, наполненный страданием и болью, пронесся по всей площади, оставив кровавый след не только на коже Дава, но и на душе Канаеля.
- Где он?
Канаель громко хлопнул дверью, войдя в комнату Туманного Мастера. В широком помещении было множество окон, а у их ног, ярко освещенный, лежал Лакос. Ему снова бросилось в глаза, насколько заставлена комната его слуги, но, несмотря на это, в ней царил порядок. Он посмотрел на Туманного Мастера, сидевшего за столом, спрятавшись за стопками книг, которые, казалось, доставали до потолка. Он с удивлением оторвал взгляд от своих бумаг.
