По обычаю, нужно было провести возле тела три дня.
Джанаель О’Джааль, лучший друг его отца оставался целых два дня. Потом только членам семьи разрешалось горевать возле умершего. Ей оставалась только сегодняшняя ночь, чтобы отдать ему последний долг, когда она будет читать запрещённые молитвы. Но для этого нужно подождать, пока все заснут.
- Ради богов, да ты ещё замёрзнешь! - раздался теперь голос Даниана. Мгновение спустя, он появился рядом с Навией, нахмурившись и с обеспокоенным выражение во взгляде. - Моя мать приготовила горячий суп, положив в него много укрепляющей зелени Белого куста. Она хранила её для чрезвычайных ситуаций. Ты должна попробовать его, он снова придаст тебе сил. - Он протянул ей дымящуюся чашку, но она не отреагировала.
- Нави?
Вид отца в луже крови отпечатался в её голове. Снова её охватило чувство бессилия, и с каждым вздохом гнев усиливался. Они хладнокровно убили её отца.
Она не понимала, как можно причинить что-то подобное человеку. Нет, не человеку, Страннику, подумала она, и испугалась.
- Нави, ты должна поесть. За последние три дня ты совсем истощала. Пожалуйста, сделай это ради меня.
Одновременно усталая и отчаявшаяся, она слушала слова Даниана.
- Пожалуйста, поговори с мной. Я беспокоюсь.
Скоро траурная вахта закончится. Она пойдет в свою комнату, и будет искать улики в его дневнике. Это ее единственная надежда. Она найдет убийцу или убийц.
- Навия.
Она подняла взгляд и уставилась на своего лучшего друга. Кажется, его испугало то, что он прочитал на ее лице. Ненависть. И жажда мести. Месть тому человеку, который был причиной ее скорби. Последние три дня изменили ее. Даниан знал это так же, как она сама.
Он медленно покачал головой.
- Нет, Навия. Могу представить, какой шторм бушует у тебя внутри.
Но смерть отца это не конец твоей жизни. Я знаю тебя, знаю, что ты собираешься делать. Ты хочешь искать их, верно?
- Я должна.
У нее был осипший голос, горло болело от боли.
- Я чувствую себя такой беспомощной.
Мне нужна какая-нибудь задача. Ничего другого не остается.
- Это не правильно.
- Да откуда тебе знать? - прохрипела Навия.
Она подняла чашку с супом, стоявшую на веранде, и приложила ее к губам, робко сделав глоток. Горячая жидкость была бальзамом для ее горла. Жадно приоткрыв потрескавшиеся губы, она продолжила пить и неожиданно быстро опустошила чашку. Впервые с начала траурной вахты она почувствовала, как ею овладевает бессильная скорбь. Она осталась одна.
