Беговые колесницы были очень легкими. Сделаны они были из дерева, а некоторые детали — из бронзы. Беговые колесницы были ниже и имели более широкую колесную базу, чем обычные. Когда раздавался сигнал трубы, призывающий очистить беговые дорожки, конюхи запрягали выведенных лошадей в колесницы. Использовалось несколько типов запряжки. Обычно двух центральных лошадей запрягали по бокам дышла, а двух крайних оставляли на постромках. Иногда возничие запрягали трех лошадей, и только крайняя левая лошадь была на постромках. В редких случаях вся упряжка могла быть на постромках, чтобы обеспечить ей большую маневренность. Хвосты у лошадей всегда подвязывали, чтобы они не запутывались в поводьях.
Убранство лошадей было великолепным. Их гривы были усыпаны жемчугом и полудрагоценными камнями, а нагрудники украшены золотыми и серебряными амулетами. Вокруг шеи у каждой лошади висела широкая лента цвета ее конюшни. Лошади ржали и били копытами. Римляне утверждали, что состязания на колесницах улучшают породу лошадей, но в действительности эти животные были настолько темпераментными, что не были пригодны ни на что, кроме скачки сломя голову вокруг арены на предельной скорости.
Прозвучала другая труба. Возничие заняли свои места в сверкающих колесницах. Грумы ввели упряжки в стойла и быстро отбежали в сторону. Последовала секундная пауза, а затем эдитор поднялся в свое ложе и уронил платок. В то же мгновение все ворота одновременно распахнулись, и колесницы рванулись вперед.
Каждый возничий стремился первым занять ближайшую к Спине беговую дорожку. Поэтому во время этого первого дикого броска происходило много столкновений. Оказалось даже необходимым сделать специальные ворота под трибунами, недалеко от старта, через которые служители арены выволакивали разбитые колесницы, погибших людей и лошадей, чтобы они не блокировали путь остальным колесницам, прошедшим первый круг и начинающим второй. Иногда состязания не удавалось начать. Это случалось, когда все колесницы сбивались в кучу.
Чтобы разрешить эту проблему, белый канат, называвшийся Alba Linea, протягивали от Спины к трибунам как раз на такой высоте, чтобы преградить путь галопирующим упряжкам лошадей. Находившийся в специальной ложе судья приказывал опустить этот канат, если старт прошел правильно. Если колесницы не стартовали одновременно или если было слишком много столкновений и заторов на старте, он поднимал канат, и состязание начиналось снова.
