Все человеческие популяции в каком‑то смысле иммигранты. Любая вражда между разными культурами, сосуществующими в одном месте, несет в себе оттенок иммигрантской неприязни к следующей полной шлюпке, приближающейся к берегу. Нам кажется, что у всякого есть право защищать от вторжения свой дом, поля и могилы предков. Но претендовать на единоличное владение, то есть выводить из своего проживания в том или ином ландшафте отвлеченное понятие вечного и непреложного права собственности, просто смешно.
Подобными анекдотами изобилует, однако, каждое столетие в истории Крыма, чья красота возбуждает в каждом, кто там оказывается, почти сексуальный позыв обладать им. Здесь нет коренного населения, нет туземцев. До скифов, до предшествовавших им киммерийцев, до племен бронзового века, которые возвели первые курганы, тут жили люди, которые пришли откуда‑то со стороны. Крым всегда был конечным пунктом назначения: прибрежными утесами в конце морского пути или берегом, на котором кибиткам предстояло окончить свое странствие. Кочевые племена оседали в Крыму (скифы прожили тут почти тысячу лет), но в конце концов рассеивались или двигались дальше. Неизменной в истории Крыма была только определенная трехчленная структура, которую полуостров навязывал всем пришельцам: и хотя зоны разума, тела и духа часто становились почти неразличимыми, но неизменно всегда возникали снова. Эту правду о Крыме – тот факт, что он принадлежит всем и никому, – стали попирать только в новейшие времена. Дважды на нее покушались властители, чьи поползновения были бы просто нелепыми, если бы с ними не было связано так много крови и страданий в прошлом и, очень вероятно, в будущем. В 1783 году Екатерина Великая провозгласила, что Крымский полуостров отныне и навеки принадлежит России. А в 1954 году Никита Хрущев, украинец, пытавшийся отвлечь внимание своего народа от его собственных бедствий, объявил о выведении Крыма из состава России и передаче его Украине.
Мангуп – средоточие всех этих крымских парадоксов. Большая часть развалин на его вершине принадлежит некоему забытому, почти неправдоподобному княжеству Средних веков. Крепость Феодоро на Мангупе заключала в себе независимое греческое княжество, которым правили князья Готские. Но что здесь, наверху, значили определения “греческий” или “готский”?
Готы пришли на Черное море и в Крым с необычной стороны: не с востока, а с северо-запада. Этот протогерманский союз племен из Южной Скандинавии оккупировал Крым в III веке в ходе своего завоевания большей части черноморского побережья. Сто лет спустя черноморские готы были разбиты гуннами. Многие из них направились на запад, вступив в следующую фазу своей миграции, которая ко времени их правнуков приведет их в Италию – это и будет армия короля Теодориха Великого. Но часть осталась в Крымских горах. Они приняли христианство, вошли в состав Византийской империи и по‑прежнему были тут в VI веке, когда император Юстиниан I укрепил Мангуп, который стал одной из опорных точек оборонительной линии, призванной защищать прибрежные города от нападения из степи.
