- Да ты что, братец? - встревожилась Ксения. - Зачем она так сказывает? Ей жить да жить на белом свете.
- Батюшка, когда отъезжал из монастыря, все вздыхал, а затем сказал мне в карете, что тетушка наша не совсем здорова.
- Поправится тетушка, непременно поправится! - горячо воскликнула Ксеня. - Она добрая, Бог ее любит. Не так ли, братец?
- Разумеется, сестрица.
Сейчас Ксения сидела за праздничным столом и робко посматривала на тетушку, и то лишь в тот момент, когда та что-нибудь произносила. Подметила, что лицо Ирины Федоровны и в самом деле выглядит болезненным. Кажись, и впрямь ей нездоровится. Уж такая жалость!
Всех веселее было Ксении в Потешной палате, кою изредка посещал Борис Федорович со своими детьми. В палате сей были собраны «стременты музыкальные и всякая рухлядь потешная». Еще загодя, утром, верховая боярыня предваряла:
- Вечор велено быть в Потешной палате, государыня царевна.
Всё окружение царевны (боярыни и боярышни, мамки и сенные девушки, шутихи, карлицы и разного рода потешницы) приходило в оживление. Вечор идти в Потешную палату! Идти через ходы-переходы, большие и малые сени, опять переходы; лесенками то вниз, то вверх, ступеньками, приступочками… Шуму, гаму на весь терем. Вот кто-то споткнулся, дурки и шутихи заверещали, но их одернул строгий голос верховой боярыни:
- Сторожко ступайте!
Но как ни сторожко, а сени и переходы тусклыми слюдяными фонарями освещены.
Перед Золотой царицыной палатой шумное шествие останавливается, замирает, ибо сейчас одна из боярынь распахнет золоченые двери и все увидят матушку царицу, сидящую в высоких креслах из чистого серебра с позолотой, под балдахином, кой украшал двуглавый орел с распущенными крыльями, вылитый из чистого золота. Под орлом, внутри, находилось Распятие, также золотое, с большим восточным топазом. Над креслами была икона Богоматери, осыпанная драгоценными каменьями.
Карлицы и дурки в лазоревых душегреях шустро побегут к царице, а все остальные поклонятся большим обычаем. Мария Григорьевна одарит шутих леденцами и орехами, поднимется из кресел и всех придирчиво осмотрит, ибо в Золотой палате всех дотошно разглядишь, поелику палата ярко освещена драгоценным паникадилом со львом, а сама палата сияет золотыми сводами, стенами, золотыми занавесями на окнах и золотыми зверями да птицами на поставцах.
Верховая боярыня Мария Федоровна, впервые угодив в Золотую царицыну палату, была поражена ее драгоценным убранством, да и весь государев дворец поражал своей пышной роскошью, коей мог позавидовать любой заморский король и даже император.
