– Да, печально, – произнес он, мечтая, чтобы она отпустила его руку.
Вместо этого она потянула его к женщинам, стоявшим в сторонке. По-видимому, таким образом в их учительском кругу было принято знакомиться с новыми людьми.
– Ты, наверное, не встречался с другими моими дочерями. Руби? Деб? Поздоровайтесь с Джексоном. Он и его жена – очень близкие друзья вашей сестры.
Он пожал им руки, заметив про себя, как поразительно Руби, средняя сестра, похожа на Глинис и при этом выглядит фантастически несимпатичной. Глинис была стройной, а Руби костлявой, какой-то неуклюжей. Черты лица не казались такими утонченными, как у младшей сестры, можно сказать, природа не была к ней столь щедра – у Глинис, по крайней мере, была грудь. Глинис всегда одевалась просто, но элегантно; на Руби были линялые черные джинсы и серая толстовка, что тоже было просто, но пошло. Однако больше всего их отличали манеры. Глинис была присуща некоторая застенчивость и отрешенность, что придавало образу царственную загадочность. Руби тоже старалась дистанцироваться от окружающих, но это выглядело грубо; она постоянно поглядывала на часы и расхаживала взад-вперед, словно вся эта шумиха вокруг рака сестры отвлекала ее от чрезвычайно важных дел. Не успели они сказать друг другу дежурную фразу о том, что рады знакомству, как у нее зазвонил мобильный телефон. Посмотрев на экран, она нахмурилась:
– Прошу прощения, мне надо ответить.
В клинике не разрешалось пользоваться мобильным телефоном во избежание сбоя в работе оборудования. (Полная туфта, как удалось вычитать в Интернете Джексону, когда дело касалось Флики. Они просто хотят собрать деньги за пользование стационарными телефонами в палатах. Эта политика с «людьми – по-мышиному, с мышами – по-человечески» еще одна проблема, которую стоило бы изменить.) Поэтому Руби побежала на улицу, чтобы спокойно поговорить, оставив его наедине с Деб, безобидной толстушкой с добродушным лицом. Облегающая кофта с высоким воротом, цвета апельсина и невыразительная темно-синяя юбка подобающей женщине ее возраста длины совсем не красили Деб.
– Я молюсь за Глинис с той самой минуты, как узнала о ее горе, – сказала она. – Все прихожане в Тусоне молятся за нее. Знаешь, у нас уже были случаи, доказано, что это помогает.
Конечно, не честно считать всех верующих людей автоматами. Но почему он должен быть честным?
– Мы обсуждали, как нам быть, Джексон, – сказала Хетти, кладя руку ему на плечо. – Глинис очень устала, и мы не хотим ее утомлять. Думаю, нам лучше заходить в палату по одному и не задерживаться надолго. Сейчас у нее Шеп, и, если у тебя есть время, Джексон, мы решили, что следующей пойдет Деб, затем Руби, а потом я передам ей ее любимое печенье. – С такой методичностью она, вероятно, выстраивала класс в шеренгу у фонтана.
