Едва Сима произнесла это слово, он будто почувствовал, что к этому шло с самого начала, с того момента, как они познакомились и вроде бы разошлись, развязанные ее свадьбой с Алексеем. С того момента, как, впервые посетив инкогнито его квартиру, Серафима согласилась со всеми пунктами их негласного договора, более того, впоследствии сама пообещала дополнить его, согласуясь с постепенно возрастающими запросами к ней Павла. С тем, что она безоговорочно, к его вящему удовольствию, признавала его авторитет и власть над ней, само право решать за нее развитие их дальнейших взаимоотношений.
К этому он и стремился с того дня, как впервые увидел Симу, с того мига, как клятвенно пообещал себе то, что обычно обещает мужчина при встрече с очаровательной и, главное, незамужней дамой. А, впоследствии, когда они в первый раз остались наедине, пообещал и ей. То самое, что надлежит обещать мужчине при первой встрече с очаровательной незнакомкой, при встрече, что так незаметно переходит в свидание.
Теперь ему надлежало свои обещания выполнять. И как можно оперативнее, если он не хочет лишиться прежнего влияния на Серафиму, на свою прекрасную незнакомку.
Странно, но про себя Павел часто называл ее именно так. Точно так же, как и при первой встрече. Точно так же, как и в тот день, когда услышал от Серафимы ее откровенные, признания и почти нелепые в своей решительности требования. И неожиданно для себя почти в охотку решился их выполнять. Не для нее решился, тогда он не ответил ей согласием, он даже в машине так же спорил, убеждал, убедительно возражал, составляя выразительные по силе монологи и, уже не замечая того факта, что его единственная слушательница осталась далеко позади, и разговаривает, убеждает и возражает он лишь самому себе. Что отнюдь не делало его монологи менее страстными.
Прошло всего несколько минут с того момента, как Павел покинул в спешке дом, даже не пытаясь скрывать от Симы своего торопливого бегства. Он уже подруливал к зданию, где находилась его квартира, и паркуясь, неожиданно почувствовал себя куда спокойнее и увереннее, чем во время разговора, выслушивая страстные признания, резкие фразы и откровенные пошлости. Теперь он, безо всяких околичностей и тонких намеков, был согласен с ее предложением, согласен окончательно и бесповоротно. Которое еще пять минут назад считал, с полным основанием, бредом чистой воды, бессмысленной прихотью женщины, не имевшей для этой прихоти ни малейшей нужды. А еще чуть раньше, предлогом для его посещения этих роскошных апартаментов, для того мига, к которому подсознательно готовился, едва услышав ее приглашение.
