— Ну, это уж слишком…
— Я говорю все это лишь для того, чтобы быть понятным, а может быть и приятным горожанам и мэру, который изгнал меня в ссылку…
— И что дальше?..
— Последовал ряд событий, и я очутился на острове, где мне удалось опровергнуть одно слишком распространенное заблуждение, касающееся больших городов… нельзя от них требовать слишком многого, и воображать, будто они могут стать страной…
— Ну да… в конце концов, земля останется только в цветочных горшках на подоконнике… деревья сами собой зачахнут и засохнут, останутся только карликовые и искусственные… потом станут избавляться от избыточного населения, лишних людей, потому что им труднее выжить…
— Что вы предлагаете?..
— Ввести запрет на ввоз идей, и вывоз имущества…
— О боже, как вы можете до такой степени заблуждаться…
— Поэтому я в трауре, скорблю… и надеюсь попасть в ад…
— Почему не в рай?..
— Ад бодрит…
— Вы думаете рай существует?..
— Он то приближается, то удаляется, витает и летает туда-сюда, ищет, где и как можно с удобством расположиться, в уме или в сердце…
Услышав звон колокола, монах перекрестился…
Перекрестился и Марк, похоронил себя, лег в гроб рядом с Адой и оказался в преисподней среди мертвецов… он пытался угодить им…
«Неразумно было умирать, думал, буду с Адой вечно, увы, везде соглядатаи…»
— Зачем ты здесь?..
— Мне страшно стало без тебя… и вот…
— Не бойся за меня, себя спасай…
— Молчи, мы привлекаем мертвецов…
— Твой замысел был безумен… ну, сошел ты в могилу, и что?.. что-то изменилось?.. мир стал лучше?.. он чудовище… и убийствами не насытится… сколько их было, готовых кричать о победе, и где все они?.. они победили смерть?.. лишь наполнили храмы плачами… что ты молчишь?..
— Я думаю…
— О чем?..
— О смерти…
— Ее здесь нет, она, где живые…
— Откуда у нее эта власть?.. кто истину от нас скрывает?.. враг?.. друг?..
— Всегда я думала об одном, о своей роли…
— И я думал о том же… и стал врагом народа, беглецом, сам себя лишил надгробных слез, жалоб и молитв… нет, я не боялся одиночества, я боялся стать добычей собак и птиц…
— Ты хочешь быть и мертвым, и живым…
— Хотел бы, но ты гонишь меня… я уйду, хотя и многого не знаю о твоей смерти…
Марк встал на ноги и пошел… шел он медленно, хромая, остановился, наткнутся на стену темноты…
«Она сама себя огородила, не пускает, должно быть, хочет что-то сообщить мне… и весть не добрая, подсказывает мне тайный голос… от смерти я к смерти иду… смогу ли я вернуться?.. внушает страх предчувствие беды… боюсь не за себя, за город…
