Новых, активно сопротивляющихся отрядам «честных», лидеров у имперцев в Клину пока что видно не было и барон Гундобад и старец Руфус, вновь вернулись к определению расширения своего восстания и разгрома всей империи.
Из шатра вызвали Гундобада и он, недовольно морщась, вышел на яркий солнечный свет: «Что случилось?» — от прежней баронской медлительности и нерешительности не осталось и следа. Сейчас барон был жёстким и требовательным командиром с подчинёнными, и стал резок не только в словах, но и движениях.
— Прибыли рыцари и просят о встрече! — сообщил один из оруженосцев Гундобада, указывая рукой на отряд, примерно в четверть сотни всадников, что стоял невдалеке от них.
— Кто такие? Зачем приехали? — удивился командующий армией «честных».
— Утверждают, что желают присоединиться к армии праведника Руфуса и вместе строить новое общество, на честных законах что дало нам Святое и честное Светило! — отвечал своему господину оруженосец.
— Угу. Такие уже один раз Руфуса и предали… — буркнул себе под нос Гундобад, но вспомнив что и сам является выходцем из знати, как впрочем и праведный Руфус, всё же отправился на встречу с прибывшими рыцарями.
Всего приехало тридцать два рыцаря. Судя по тощим лошадям и довольно непримечательным, старым, видавшим виды доспехам и вооружению прибывших — явно из бедствующих.
В этом была своя польза: такие обычно мало чем отличаются от ветеранов сержантов и не столь спесивы, как их успешные коллеги. Они спокойно подчиняются приказам и если помочь им сейчас — вполне могут быть преданны помогавшим им людям.
Руфуса ранее всё же предали не бедные рыцари, а бароны, причём довольно богатые, которые просто хотели вначале востания обеспечить безопасность своих земель, от разорения новыми еретиками, а потом, прикинувшись сторонниками нового учения — смогли схватить доверившегося им предводителя мятежа, который считал их равными себе рыцарями и людьми слова.
После краткого ознакомления откуда прибыли рыцари и чем могут помочь армии «честных», выяснилось, что почти все были младшими отпрысками и своих наделов не имели, родители смогли им купить лошадей и вооружение, и обеспечить титуляр, закреплённый в имперском реестре, что подтверждал их знатность — это всё!
Теперь они желали присоединиться к армии, что собиралась «отнимать и делить», как простодушно объяснил один из них и хотели получить и свою долю дележа земель и имущества, своих более удачливых и успешных, коллег.
