В лагере, при замке, вскоре обнаружились бродячие проповедники-жрецы, которые начали повторять услышанные ими ранее речи Руфуса и доносить их до всех, бывших в импровизированном военном лагере, людей.
Стали постоянными разговоры командиров со своими бойцами на вечернем костре, когда обсуждались занятия на будущий день и вообще, планы по переустройству миропорядка в случае успеха затеи «честных»: Более справедливому и «честному», без всяких излишек для сынков богачей, где бы каждый получал лишь то что заслужил своим трудом и выполнением законов Светила.
Проповедники, из лагеря при замке Гундобада, отправлялись в ближайшие города и поселения и начинали проповедовать на площадях оных, требуя от прохожих: «Вступать в армию светлых воинов, что борятся с несправедливостью и бесчестными, которые заполонили дворцы и храмы империи!»
Вначале их просто гнали прочь. Потом начали арестовывать. Наконец стали преследовать — но было уже поздно: пару раз толпы просто разносили крохотные узилища, где содержали данных проповедников и требуя не мешать им говорить людям истину, выводили агитаторов Руфуса за стены городов, и сопровождали их до самого замка барона Гундобада, где толпы присоединялись к образованым там отрядам, что увеличивались с каждым днём.
Барон решил что пришло указанное ему время и пора испытать слова Шильда и Марка, по поводу городов что «падут при первых речах праведного Руфуса».
Договорившись со стариком праведником о выступлении к ближайшему подобному, указанному ему агентами министра Дезидерия Шильдом и Марком, поселению — Гундобад вместе с Руфусом, взяв с собой одну бомбарду и пять сотен бойцов в кольчугах или бригантинах, с алебардами наперевес, отправился занимать своим воинством первый из городов, что как он предполагал и станет полноценным штабом армии возродившихся «честных».
К городку Мунду «честные» добрались часов за шесть да заката. Расположили свой лагерь полукругом, заняв основные дороги и мост, через местную речку-вонючку.
Бомбарда была демонстративно выставленна на упоры и медленно готовилась сделать свой первый выстрел, первоначально предупредительный, небольшим ядром в сторону стен города — основной приступ и дальнейшую осаду барон Гундобад хотел перенести на завтра, считая что на помощь городу и так никто не подойдёт, а против его вооружённой до зубов полутысячи с орудием, гарнизон селения, состоявший из примерно тридцати стражников города и стольких же оруженосцев и телохранителей местной знати, вряд ли сможет долго оборонять городок.
