Да, мне было больно находиться рядом с ним, но тут уж ничего не поделаешь. В чем Полоз точно не виноват, так это в том, что я имела глупость в него влюбиться.
— То есть ты поэтому такая унылая? — и не подумала униматься Нат. Порой ее сердобольность меня пугала… — Эшли чахла, Эшли сохла, Эшли сдохла!
Так уж и сдохла… Ну, так, похудела чуточку… Но это потому что бегать начала каждый день! А кто бы не начал после того, как довелось удирать от толпы зомби? Я слабая хрупкая девушка… Скорость — вот мое главное средство борьбы!
— Что вообще между вами происходит?!
Ей-богу, больше всего походило на допрос…
— Эшли призналась Кассиусу, а он предложил ей остаться друзьями, — внезапно произнесла Ребекка.
У меня чуть глаза из орбит не вылезли.
— Он рассказал тебе?!
В груди заныло. Может, и сердце, но, подозреваю, просто невралгия…
То мое признание, оно ведь, несмотря на все, стало моим самым дорогим воспоминанием, а теперь казалось, будто эту драгоценность в грязь швырнули. Да, Ребекка — его друг детства, и они знают друг другу едва ли не с пеленок, но это моя влюбленность! У Фелтона права нет вот так про нее запросто рассказывать!
Одно хорошо: девочки уставились уже на Скотт и будто бы позабыли обо мне.
— Нет, разумеется, таким не делятся. Но я слишком хорошо знаю его. И начинаю узнавать тебя, Эшли. Ты влюблена в Кассиуса, это очевидно. Кассиус — нет. И это тоже очевидно. После вечеринки между вами что-то… изменилось, он начал о тебе заботиться, порой нарочито, а ты стала словно бы потерянной. В итоге я решила, что ты призналась Кассиусу, а тот отказал и предложил остаться друзьями.
Неплохие аналитические способности… Или интуиция.
— Все верно… — признала я обреченно. — Все так и было…
Стейси тихо выругалась. Натали расстроенно вздохнула. Хельга… Вот Хельга высказалась:
— А я думала, ты только перед его выпуском решишься признаться. Надо же, ты, Эшли, оказывается, смелая.
Ну, хоть кто-то не сочувствует мне как одноногой собачке на обочине дороги.
— Я просто знала, что Полоз все равно никогда не поступит, как Тревор… Он не стал бы меня так унижать. Поэтому было не так уж и страшно.
Стейси села рядом, взяла за руку и с пугающей серьезностью спросила:
— Хочешь, я ему морду разобью?
— Зачем?! — хором с Ребеккой ужаснулись мы.
Оборотниха беспомощно развела руками.
— Просто не представляю, что еще можно сделать в такой ситуации.
Хельга закатила глаза и сказала за меня:
— Ну, подумаешь, парень не влюбился. Будто бы такое никогда не происходило. Не расстраивайся, Эшли, все равно ты твердила, что он страшненький.
