— Ты ведь часто с ней общаешься? — с любопытством спросила Элисон.
Я кивнула и вернулась к пробежке. И с ней. И с Максин Хантер, и с Феликсом Дэвисом… Да и со всем факультетом некромантии. И всех их обожала, кого-то больше, кого-то меньше… Но это были отличные ребята, просто потрясающие.
Я никогда не считала себя одинокой: у меня были девочки, отличные отношения с однокурсниками… Но только когда я стала частью компании Фелтона, удалось понять, что значит по-настоящему быть не одной. Почти как семья.
После физкультуры мы переоделись и пошли на практикум по алхимии. Передвигались мы перебежками: студенты-алхимики с третьего по седьмой курс как раз усиленно готовились к сдаче проектов. Значит из-за каждой двери мог раздаться взрыв…
Каждый год администрация обещала, что для тех, кто изучает алхимию только как дополнительный предмет, выделят дополнительный корпус, но… словом, как всегда не хватало то финансирования, то времени.
Вот и приходилось передвигаться по коридорам алхимического корпуса противолодочными зигзагами…
На этот раз грохнуло всего-то раза два, причем целителей даже никто не вызывал. Благодать…
— Да мы счастливчики! — провозгласил Томас, наш вечный прогульщик, который раньше середины семестра предпочитал на занятиях вообще не появляться. — Нас даже ничем не придавило по дороге!
Ребята согласно загомонили.
Я же пока все еще ожидала гадостей от судьбы: хорошо, нас не убили другие, но мы и сами прекрасно способны угробиться. В группе имелось целых три антиталанта, которые могли устроить взрыв даже при попытке сварить кофе. Эрик, Лана и Грэг. Самое смешное, прогульщик Том всегда вытягивал все предметы, в том числе и алхимию, и на лабораторных занятиях считался относительно безопасным. Вот с ним как раз я поспешно и встала в пару. Элисон… Элисон я не решалась доверить собственную шкуру.
В кабинет вошел Ричард Торн, наш преподаватель алхимии, который всегда отличался потрясающим оптимизмом… Наверное, только это свойство удерживало его от того, чтобы сменить работу. С периодичностью раз в две недели профессор Торн попадал в лазарет. И каждый раз возвращался к своим обязанностям.
— Добрый день, студенты! — улыбнулся нам мужчина.
Он был достаточно молод, где-то лет тридцать пять на вид, в хорошей форме. К тому же светловолосый и светлоглазый, а мне такие всегда нравились… Пока не влюбилась в кареглазого брюнета.
Мы вразнобой поприветствовали преподавателя и заняли места у рабочих столов.
