– Да уж… Хоть кто-то остался на ногах?
– Несколько человек, самых благоразумных. Или тех, кто в драках не участвовал… Выбыли Тимур, Михаил, Карен, Дядя Федя. Ты. Остались мы с Семён Палычем, Евген да бабы.
– Плохо…
– Да куда уж хуже. Короче, когда в следующий раз вздумаете что-то такое творить – предупреждайте сначала, ладно? Если вы, конечно, хоть что-то сможете ещё, а не останетесь инвалидами. Это в первую очередь к тебе, Тимур, любишь ты вперёд не думая переть. А потом ещё и хамить. И к тебе тоже, Валера. Думал, ты-то уж благоразумный… А оказался, как все. Детский сад, млять!
Удаляющиеся раздражённые шаги засвидетельствовали уход Анатолия, и наступила относительная тишина.
– Тимур? Эй, Тимур! Ты тут?
В ответ раздался еле слышный шёпот. В нём нельзя было узнать обычно громовой голос очень шумного и вечно насмешливого спортсмена.
– Тимур, что случилось-то? С тобой конкретно? Улучшение запустил?
– Да…
– Тоже ничего не видишь? Почему шепчешь?
– Вижу… Пошевелиться не могу…
– Пошевелиться? А что запустил-то?
– Мышцы…
– Ах вон оно как… Тогда ясно. А я зрение попробовал исправить. И теперь – не вижу. Интересно, что у других…
Вскоре к ним принесли оставшихся. Михаил ничего не слышал, громко кричал, когда с ним кто-то пытался объясняться знаками. Валера предположил, что решил прокачать слух. Карен также лежал бревном и еле говорил, только и смог ответить, что тоже решил дополнительной мышечной тканью обрасти – своей казалось мало. Дядя Федя с Денисом вообще почти не подавали признаков жизни – дышали еле-еле, какой-то пульс присутствовал, и всё.
Начало бесконечно тянуться время. Валера подсчитал часы, которые ему оставались до окончания этого так называемого «улучшения» со зрением, и радовался прибавлению даже десятых долей у медленно менявшейся цифры его прогресса. Марина с помощницами вовсю хлопотали вокруг «больных», но ничего сделать, никак повлиять на их состояние не могли. Также, судя по тому, что удалось узнать через них, Анатолий и оставшиеся в строю следили за подходами к базе и готовились к наступающей ночи.
Потом пришёл дикий голод, ещё один крохотный повод для радости. Ведь чем ещё он мог быть, как не следствием перестройки организма? Рано или поздно навязчивая жажда еды нагнала всех, кто смог запустить улучшение и не был в отключке. Судя по всему, Дениса и Дяди Феди это тоже касалось – но поведать об этом они не могли. После долгих уговоров, подкреплённых синхронным урчанием животов «пациентов», удалось убедить девушек незаметно выделить пациентам «госпиталя» немного пищи. Сверх положенного всем ужина, который было ещё ждать и ждать, каждому выдали по банке сгущёнки, немного сухофруктов и воды, запивать. Но этого всё равно казалось мало.
