Эти сомнения, красноречиво выставленные на вид Остерманом и вице-канцлером Шафировым, заставили царя решиться не спешить, дать созреть проектам Герца, принимать их не иначе, как по точном удостоверении в их искренности и исполнимости, и щадить тем более своих союзников, что ему не хотелось оставить их, не сохранив своей славы и не доказав их вины. Герц, с своей стороны, прежде нежели решительно сблизиться с царем, показывал вид, что ищет для короля и другой какой либо опоры, дабы тем придать более весу своим условиям.
Таким образом, и с той и с другой стороны секретные негоциации откладывались на неопределенное время, а между тем царь не приостанавливал военных действий. Заботясь, впрочем, о покоренных своих владениях более, чем о наследственных, он обнаруживал твердое намерение не выпускать первых из рук Жители Нарвы, уведенные в 1704 году в Россию, были вновь вызваны для заселения своего города, а вероятность скорого примирения с Швециею, за которым последовало бы и освобождение пленных обеих сторон, удвоила старания монарха воспользоваться трудами многих тысяч шведов, бывших в его власти. Россия наполнена памятниками их деятельности. Великолепное предместье Петербурга, названное проспектом, было всё вымощено их руками, и они до самого нейштадтского мира подвергались унизительной обязанности чистить его каждую субботу[29]. Всех более достоин был сожаления граф Пипер, прежде столь могущественный, но потом заключенный в темницах шлиссельбургских. Шведы взяли одну русскую галеру, шедшую в Стокгольм с несколькими пленными, назначенными в обмен, и Пипера, в вознаграждение за этот убыток, заставили подписать вексель в 30,000 талеров. Он имел несметные богатства; но несмотря на то, жена его не хотела признать его подписи. Царь думал, что отказ этот был сделан по настоянию самого пленника, и потому велел держать его на хлебе и на воде до окончательной уплаты денег. Пипер, ослабленный семилетним сидением в тюрьме, не мог выдержать столь жестокого и постыдного обращения, которое и было причиною его смерти!
Карл XII воображал, что всякое предприятие, не выходящее из пределов человеческой возможности, не может не удасться уму и хитрости Герца. «С тремя людьми, подобными ему, — сказал он однажды графу Ферзену, — я обманул бы весь мир». Он не думал ни о чём, кроме войны, и Герц прибыл в Стокгольм властвовать его именем. Фаворит предоставил офицерам полную свободу насильно набирать рекрут, начал ревизию всех коллегий с целью ознакомиться с внутренним устройством Швеции, установил собственною властью тяжкие налоги и издал ряд новых законов. Граф Дернат получил позволение возвратиться в Швецию для оправдания себя в глазах своего молодого государя
