Знаменитый Стенбок[1], преследуемый датчанами и великим царем, не знал где укрыться с своею обессиленною армиею… Христиан-Август, епископ любский, регент герцогств шлезвигского и голштинского в малолетство герцога Карла Фридриха (которого он был дядей с отцовской стороны) отворил несчастному полководцу ворота крепости Тённингена[2]. Царь принял такой поступок за нарушение нейтралитета, дарованного владениям дома голштинского после сражения при Клиссове, в котором храбрый герцог Фридрих[3] был убит. Уверенный, что опекун предполагаемого наследника Карла XII[4] не может не быть преданным Швеции, царь, немедленно по вступлении в Голштинию, свиделся с генералом Шольтеном и советовал ему пуще всего остерегаться происков барона Герца, первого министра и любимца епископа-регента, который до того находился под влиянием этого человека, что и видел, и действовал только с его помощью. Шольтен говорил, что его двор уверен в преданности Герца, царь — что искусный министр скрывает в груди шведское сердце. Убежище, данное Стенбоку, казалось, оправдывало мнение монарха; но обе стороны ошибались. Герц искал только счастья и с ним постоянно менял партии. Скучая в тесной сфере, в которую был поставлен положением своего государя, и желая, во что бы то ни стало, играть важную роль в делах Европы, он беспрерывно переходил от одного двора к другому, от одной армии к другой и старался вмешиваться во все негоциации. Очень часто ему удавалось это; но он никогда не мог создать ничего прочного. Его утонченной политике хотелось иметь успех везде, между тем как его обширные планы, всегда имевшие в виду несколько целей, обыкновенно не достигали ни одной. Здесь будет нелишним раскрыть те побудительные причины, которые заставляли Герца действовать в тённингенском деле.
