– Я знаю, – он наклонил своё лицо ближе к ней. – Но судя по виду твоего отряда сопровождения, ты не уйдёшь далеко, если я тебя отпущу.
Она повернулась и увидела, как девчонки на них глазеют. Кое-кто помахал ей и показал большой палец вверх. Глупые девчонки. Они никогда раньше не видели двух друзей, танцующих вместе? Она положила голову на плечо Райли, желая исчезнуть отсюда навсегда. – Ты когда-нибудь чувствовал себя в центре такого нежеланного внимания?
– Эй, давай. Танцевать со мной не так уж ужасно, не правда ли? – спросил он.
– Конечно, нет, но ты меня знаешь. Это не для меня, – она посмотрела ему в лицо. Казалось, он не разделял всю её неприязнь к ситуации.
– Я тоже думал, что это не для тебя. Но это не так уж плохо, – сказал он, протянув руку, чтобы смахнуть волосы с её плеча. – Быть со своей девушкой здесь и смотреть на неё становится всё труднее, потому что на этот раз её заметили вне баскетбольной площадки.
С каких пор быть замеченной стало чем-то хорошим? Для Эммы это обычно означало, что такие люди, как Лорин будут смеяться, тыкать в неё пальцем и обрушивать потоки критики и оскорблений. Уход её матери и финансовый статус её семьи за эти годы не ускользнули ни от чьёго внимания. Вся школа очень хорошо знала её историю. Никто так не выражал свою неприязнь к ней, как Лорин, но все держали определённую дистанцию, как будто думали, что её пороки заразны. Всё, чего хотела Эмма, – это провести вечер наедине с Райли, а не под любопытными взглядами некой девчачьей компании.
– Я буду неделю выполнять твою работу по дому, если ты сможешь освободить меня от них, – сказала она, кивнув в направлении своих товарищей по команде. В её голосе звучало отчаяние.
Он, молчал и очень долго смотрел на неё. Его глаза изучали её лицо. В такие моменты она чувствовала себя обнажённой. Она не знала, что он видел в ней, но никогда не могла остаться для него скрытой.
– Тебе не следует всегда так бояться неизвестности, Эм, – сказал он, наконец. – Никогда не знаешь, что из этого выйдет.
Он сказал это так, что навёл на мысль, будто его слова весили больше:
– Ты говоришь только о девчонках и баскетболе?
Они покачивались медленно, почти на месте, и смотрели друг на друга, не отрывая глаз. Она почувствовала, как её щёки горят, а в животе порхают бабочки. Играют нервы, но отчего ей нервничать? Может быть, оттого, что Райли был так близко, слишком близко, или это танцы вскружили ей голову? Что-то большее, чем дружба, казалось, промелькнуло между ними. Она почувствовала, как его руки сжимают её талию, ощутила его дыхание на щеке. Ей показалось или он наклонился к ней ещё ближе?
