Ее не удивило, что на столе Вуди лежит номер «Дадли стар».
– Стоун, у вас течь.
– Разрешите взглянуть? – спросила инспектор, подходя ближе.
– Пожалуйста. – Начальник толкнул газету в ее сторону.
Она развернула ее текстом к себе. Заголовок «Кошмар на Ферме Тел» сразу бросался в глаза, и Ким мысленно застонала. У Трейси было достаточно времени, чтобы придумать что-нибудь поприличнее.
Статья начиналась на первой странице, а потом переходила на вторую и третью.
Инспектор просмотрела ее по диагонали и поняла, что журналистка приготовила неплохой материал, если не считать заголовка.
– Здесь есть все факты, Стоун. А я хорошо помню, что приказал вам не слишком-то распространяться обо всем этом. Вы что, не удосужились передать этот приказ членам вашей команды?
– Передала, сэр, – ответила Ким и подвинула газету поближе к Вуди.
– Да вы можете представить себе, что теперь начнется? Сколько к нам пришлют писем, жалоб и петиций?
К счастью, их пришлют не на ее имя.
– Я очень недоволен, Стоун. Месторасположение лаборатории оказалось засвечено потому, что ваша команда дала течь. Есть кто-то, кто не в состоянии выполнить простейшего приказа и держать рот на замке. Ясно, что журналистка говорила с кем-то, кто непосредственно участвует в расследовании, – тут Вуди хлопнул рукой по газете, – и я хочу знать имя этого человека…
– Это была я, – спокойно ответила Ким. – Это я говорила с Трейси Фрост.
Не часто Стоун доводилось видеть свое начальство, напрочь лишившееся дара речи. Правда, продолжалось это недолго. Недоверие на лице старшего инспектора превратилось в хмурый, но все понимающий взгляд.
– Не пойдет, Стоун. Вы пытаетесь прикрыть кого-то из членов вашей команды, а я не собираюсь этого терпеть. Я хочу знать имя этого человека.
– Это действительно была я. Я напрямую связалась с Трейси Фрост и сообщила ей большую часть информации. Что-то она раскопала сама, но совсем немного. Все остальное она получила от меня. Я и есть этот «анонимный источник».
Вуди откинулся на спинку кресла, покачав головой, и так взглянул на нее, что Ким поняла: он ждет разъяснений. Но даже понимая, что вызовет его ярость, она не сожалела о том, что сделала. Она нарушила прямой приказ, но совесть ее не мучила.
Вряд ли другие газеты захотят писать о событии, не имея возможности сообщить что-то новенькое. А Трейси старательно упомянула обо всем. И она была единственным человеком, который напрямую общался с Кэтрин, так что теперь энтомологу больше не придется отвечать на звонки журналистов.
