— Вот так, Уваров, поступай всегда. Умный мальчик.
— Марьянна, я отказываюсь, — подала голос с загородки Рая Русакова.
— Подожди, Русакова, отказываться, — проговорила Марьянна, — пока я от вас не отказалась. Список готов?
— Жуков и Куманин отказались участвовать в концерте по идейным соображениям. Если бы вы слышали, как они со мной разговаривали. Марьянна, почему они со мной так разговаривают? Потому что я некрасивая, да?
— Ну, Русакова, нашла время и место. Давай, что есть.
— Ничего тут нет, — отдала Рая бумажку. — Кузнецов… вы сами знаете. Некому выступать. Концерт катастрофически срывается.
— Не соскучишься с вами, милые мои.
Марьянна сложила бумажку и пошла вокруг клуба. Заскрежетал под ногами гравий. Марьянна шла неуверенно, потому что не видела Петра Ивановича, стоявшего за деревом. Подойдя почти вплотную, остановилась, огляделась. Вспыхнул огонек сигареты.
— Петр Иванович, вы? — недовольно сказала учительница. — Что вы здесь делаете?
— Стою.
Огонек сигареты выхватывал из сырой темноты грубоватое лицо уже немолодого человека и кору дерева, как бы повторяющую и усиливающую впечатление грубоватости. В огоньке сигареты возникали и исчезали трудные до ожесточения морщины вокруг рта. Воротник плаща был поднят, набухшие поля шляпы отвисли.
— Вы стоите, а там ребята, — начала сердито Марьянна.
— Что ребята?
— Вы же старший.
— Формально… Концерт идет хорошо?
— Нет никакого концерта. Слышите — танцы. Все свелось к танцам.
— Пусть танцуют.
— Пусть? Странный вы какой-то. Воротник подняли, стоите, как будто от кого скрываетесь.
— Да, — ответил Петр Иванович. Марьянна замолкла.
— От кого? — после паузы, понизив голос, спросила она.
Петр Иванович швырнул на землю окурок и резко протянул руки к Марьянне.
— Вы что? — отшатнулась учительница.
— Я пальто вам хочу подать, — он снял у нее с плеч пальто. — Надевайте в рукава. Я покажу вам деревню. Я бывал здесь.
— Вам никто не говорил, что вы похожи на Юрия Никулина? — сердито спросила Марьянна, но все-таки надела пальто в рукава.
— Идемте, пожалуйста, — попросил Петр Иванович. — Здесь такая речка! Ее с Карабут-бугра смотреть надо.
Сбитая с толку странностью поведения Петра Ивановича, Марьянна принялась машинально застегивать пуговицы. Но идти в такую погоду на речку ей не хотелось.
— Я лучше в клуб пойду. Зоя Павловна одна не уследит за порядком.
— Зоя Павловна одна бастионы брать может.
На углу, рядом со столетним дуплистым вязом, журчала вода, вливаясь по желобу в темную колоду. Таких колод в деревне было несколько, и, соединяя их, через всю деревню бежал, расширяясь, сужаясь, теряясь в густых зарослях лебеды и репейника, ручей. Дождь кончился. Но журчание воды добавляло сырости, зябкости.
