Статья в «Матен», которая и раньше публиковала конфиденциальные материалы о французской армии, произвела сенсацию. Министр обороны Франции обвинил газету в клевете. Командующий сухопутными силами подал в отставку. Президент республики этой отставки не принял. Но тема «заговора генералов», типа того, который имел место во время войны в Алжире, — эта тема еще долго дебатировалась на страницах газет, по радио и телевидению.
Ко мне пришла счастливая идея — выражаясь шахматным языком — усилить комбинацию. Я посоветовался в Белобородовым. Он меня поддержал с восторгом и заявил, что на такие штучки его ребята большие мастера.
Месье Гийому, главному редактору журнала «Куполь», начали звонить ночью на квартиру незнакомые голоса и предупреждать, что если он еще раз опубликует большевистско-пропагандистские материалы, бросающие тень на Соединенные Штаты, то ему несдобровать. Месье Гийом дал интервью по радио «Франс-Интёр» и заявил, что не боится угроз ЦРУ. Вечером того же дня двое неизвестных внезапно затолкнули месье Гийома в темный подъезд, зажали рот и изрядно побили.
Убегая, крикнули ему по-английски: «Так тебе, собака, и надо!» Месье Гийома отвезли в госпиталь на обследование.
Тут уж вся пресса озверела: «Кто хозяин в Париже, французская полиция или ЦРУ?» «Куда смотрит ДСТ?» — вот типичные заголовки газет.
Месье Гийом стал на неделю национальным героем и подал жалобу против X, дающую повод юстиции вести расследование.
Американского посла вызвали в Елисейский дворец. О подробностях его беседы с Президентом официально сообщено не было.
Кажется, с этого времени наш посол начал проявлять ко мне предельное внимание и любезность.
Итак, Франция скушала две наши пилюли:
1) В дестабилизации страны заинтересовано ЦРУ.
2) Американцы вынашивают тайные планы захвата Франции.
В Москве были очень довольны и требовали развить успех.
Но я настоял на своем плане. Надо было дать французам время переварить эти пилюли с тем, чтобы подкинутые нами идеи вошли в плоть и кровь общественного мнения и вызвали изменения во французской политике, а любое изменение политического курса в один день не происходит. Форсировать события было рискованно. И если (по моим сведениям) французская контрразведка еще была занята выяснением отношений с правительством, то ЦРУ явно заинтересовалось этим взрывом антиамериканской активности. Я мог пудрить мозги кому угодно, но не американцам. Они-то знали, кто это все срежиссировал. Однако знать мало, нужны были доказательства. Наверно, нам уже расставили ловушки, чтобы схватить за руку. Попадись мы — все бы полетело насмарку. Поэтому я свернул до минимума нашу деятельность вне стен посольства. Нужно было выждать. Теперь время работало на нас.
