Я назвал фамилию, указанную в вызове.
— Да, да… это мы… мы это… — произнес старичок и заботливо взял старушку под руку. Он был в тряпочной шапке, плотно подвязанной у подбородка, одной рукой опирался на тоненькую палочку, которая проваливалась в снег. Старушка при виде меня улыбнулась и начала что-то торопливо говорить старичку. Ветер относил слова, но я все же расслышал:
— Меня, уж больше не заберет Коля нянчить его детей…
Эту фразу она повторила раза три за все время, покуда мы шли к машине. Старичок поцеловал ей руку и подсадил в машину.
— Не беспокойся, завтра приеду…
— Да уж чего там. Да и как тебе обратно идтить, не дай Бог, пропадешь… — и протянула ему свою белоснежную руку.
— Доктор, а можно и я с вами поеду? — спросил меня старичок.
— Можно!.. — перекричал я пургу.
И не успел захлопнуть дверь, как старушка крикнула:
— Держи, лови ее… шапку!..
Не знаю, как это вышло, но налетевший крепкий порыв ветра сорвал со старичка шапку, и она исчезла в снежной пропасти-яме. Я дал старичку одеяло, Он, накрыв голову, сел в машину.
— Вот так ночь… — произнес водитель, лихо врубая скорбеть. — Возвращаться, обратно всегда легче.
Машина тронулась неслышно. Из-за воя пурги мотора почти не слыхать. Зато слышно, как старушка произносит:
— Меня уже больше не заберет Коля нянчить его детей…
«Что за Коля? Что за дети?.. Тут пурга проходу не дает, а она о каком-то Коле думает».
— Доктор, можно я ей снежку дам немного, а то у нее всегда в это время изжога…
— Можно, можно, но только немного…
И разрешаю старичку приоткрыть форточку в салоне. Протянув руку навстречу пурге, он сам небось удивляется, ибо она тут же залепляется снегом, да так, что он с трудом возвращает ее в салон.
— Полегчало?..
— Чуть-чуть…
— Ну и ладно…
Накрывшись одеялом, он подышал на руки.
— Ох и представляю, как разоспишься ты в больнице…
Старушка, положив свою руку на его руку, улыбнулась.
Пурга за окном визжала, скрипела — порой казалось, что она и нашу машину и всех нас раздирает по косточкам.
Снег забивает лобовое стекло, щетки не успевают его смахивать. Не утихает пурга, а еще более закипает, зверски взбивая все вокруг. Нам оставалось километров десять до города, как вдруг свет фар «уазика» погас, да и сам мотор, раз-другой что-то запутанно пробурчав, тут же замолк. Водитель в испуге приподнял капот, секунду-другую повозился в моторе и, закрыв его, в сердцах ударил по нему кулаком.
— Кажется, генератор накрылся. И аккумулятор, как назло, слабый…
