Рано утром отвез я в больницу женщину с переломом ребер. А вечером она босиком и в одном лишь халатике заявляется к нам на «Скорую». На глазах слезы. Волосы растрепаны. От волнения стучит зубами.
— Что с вами? — оторопело спрашиваю я.
А она пуще прежнего как заплачет.
— Не лягу я больше в больницу… — и в отчаянии продолжает: — Вы меня первый начали лечить, так что и долечивайте…
— Да в чем дело, объясните все по порядку… — И, чтобы успокоить ее, наливаю ей сердечных капель. Она присела на стульчик в холле. И, дыша поверхностно, уперлась руками в колени. Затем, посмотрев в приоткрытое окно, начала рассказывать.
— Как только вы привезли в отделение, у меня боль адская появилась. Целый час я кричала, объясняла докторам, что ребра напротив сердца болят. Наконец через час сделали мне укол, а мне почему-то от него еще хуже. Я докторов опять начала звать. А они мне, мол, вы не расстраивайтесь, минут через пять вам получшает. Час прошел, два, а мне все хуже и хуже, боль в ребрах, особенно при вдохе, такая, словно их живьем пилят. Да мало того, вслед за ребрами и сердце стало колоть. Никогда оно у меня не болело, а тут, гляжу, заболевает. Сделали они мне повторный укол, а мне все хуже, от боли я двинуться не могу. Пользы от их лечения никакой. Вот когда вы в машине укол сделали, мне сразу же полегчало. А от больничных уколов еще хуже становится. Да мало того, кругом врачи такие грубые, не дозовешься их, — и больная вдруг заплакала. — Доктор, миленький, терпения нет никакого. Все тело, весь позвоночник от болей раздирает. Я успокаиваю больную.
— Вам какие укольчики делали? — ласково спрашиваю я ее.
— Анальгин, — с трудом отвечает она.
Даже при поверхностном дыхании ее тело пронизывает острая боль.
Когда я приехал к ней на вызов, я сделал тот же самый анальгин, его я делал и в машине. Почему он тогда ей сразу помог, а потом вдруг перестал действовать? Боль у женщины нарастала, и, чтобы хоть как-нибудь снять ее, я, как и раньше, сделал ей три кубика анальгина. И чудо, минут через десять ей вдруг полегчало, боль хотя и не уменьшилась, но стала терпимей.
— Спасибо… — поблагодарила она меня.
А я стоял и не понимал, почему мой анальгин ей помогает, а больничный нет. «Неужели все дело во внимании… — подумал я. — Грубое, невнимательное отношение к больному может парализовать действие назначенных ему лекарств. Больной антагонистически настраивается и начинает не доверять врачу. И тогда все лечение идет насмарку…»
