Никто, кроме Джейн.
Когда кузина застала Амели в драной поварихиной юбке и старом парике дяди Бертрана, девочка надменно объяснила, что репетирует сцену из «Двух господ из Вероны».
— Мне кажется, ты говоришь неправду, — тихо, словно извиняясь, проговорила Джейн.
Не придумав в ответ ничего подходящего, Амели гневно смотрела на сестру, а та только прижала к груди тряпичную куклу.
— Пожалуйста, расскажи, что ты придумала!
— Поклянись, что не проболтаешься!
Амели хотелось выглядеть грозной, но ничего не вышло, потому что старый парик съехал набок.
Джейн поспешно кивнула.
— Я собираюсь помочь Очному Цвету спасти папу, — важно сказала Амели.
От неожиданности Джейн уронила куклу на пол.
— Можно я буду тебе помогать? — робко попросила девочка.
Неожиданное предложение кузины обернулось настоящим благом. Именно Джейн придумала мазать зубы смолой и сажей, чтобы они стали похожи на старушечьи. Очистить их к приходу няни оказалось гораздо труднее, но девочки справились. Именно Джейн выбрала наиболее удобный путь во Францию, показала его Амели на карте и научила, как спуститься по черной лестнице, чтобы не скрипнула ни одна ступенька.
Блестящий план так и не удалось привести в исполнение. Не подозревая, что в Англии растут такие помощницы, Очный Цвет попытался спасти виконта де Балькура. Из газет Амели узнала, что знаменитый шпион попробовал вывезти виконта из Парижа в бочке из-под дешевого красного вина. Все могло бы получиться, если бы один из стражников не захотел пить и не вскрыл бочку. Обнаружив вместо божоле виконта де Балькура, охранник поднял тревогу. По утверждению журналистов, отец Амели сражался, как лев, но разве он мог справиться с целым отрядом революционеров? Через неделю почтальон принес маме маленькую карточку с одним-единственным словом: «Простите», а вместо подписи — алый цветочек.
Получив страшную новость, мама слегла, а Амели в присутствии Джейн поклялась, что, как только вернется во Францию, обязательно отомстит за родителей. Для этого необходим беглый французский, а девочка чувствовала, что родной язык постепенно отступает под ежедневным натиском английского. Амели пыталась говорить по-французски с гувернантками, но вне уроков достойные дамы болтали в основном о моде. Тогда девочка взяла томик Мольера и стала читать вслух овцам.
Латынь и греческий не помогут отомстить за родителей, однако в память об отце Амели решила не забрасывать и мертвые языки. Виконт де Балькур частенько рассказывал дочери о капризных богах и мстительных богинях, и Амели отыскала все его истории в библиотеке Вулистон-мэнор. Дядю Бертрана больше интересовали трактаты об овцеводстве, тетя Пруденс вообще не жаловала книги, но не пропадать же отличному собранию классики. Девочка читала Вергилия и Овидия, Гомера и Аристофана, сухие исторические труды и скандальную любовную лирику. А гувернантки, плохо владевшие латынью и еще хуже греческим, наивно предполагали, что все, написанное на древних языках, должно быть пристойным!
