— Я монархист, католик. Вы узнаете булавку Альфонса XIII, не правда ли? — спросил он меня, указывая на бриллиантовую монограмму, увенчанную королевской короной, которая была приколота к его галстуку.
Я не знала, кто такой Альфонс XIII, и почувствовала себя полной невеждой. Но Дали не подавлял гостей своим превосходством. Конечно, он слушал сам себя, манипулируя цитатами, но иногда он мог объяснить что-то достаточно любезно. Он много смеялся, кажется, Людовик XIV его ужасно веселила. Внезапно он спросил, лесбиянка ли я. Я была ошарашена.
— Все девушки немного лесбиянки и все молодые люди немного педерасты. Ваш друг, я думаю, любит мальчиков, как всякий первосортный англичанин?
Тара нервно засмеялся. Что касается меня, я не могла понять эту потребность шокировать любой ценой, конечно, это была сюрреалистская манера, но в кругу друзей я считала ее излишней. Дали обратил внимание на мою худобу и объяснил, что «скелет — это самая важная вещь, потому что это единственная структура, которая идет в счет, и единственное, что остается после смерти». Потом я поняла, что именно поэтому он так восхищался раками, которые носят свой скелет снаружи, а свою плоть внутри, в отличие от людей. Девушки, позировавшие ему, должны были иметь очень выступающие бедра, чтобы быть «хорошего качества». Для Дали быть «хорошего качества» значило быть жизнелюбивым, и он спросил меня, жизнелюбива ли я. Короче говоря, этот старый сумасшедший обладал неоспоримым шармом и, кроме того, от него исходил соблазн, который уже начинал на меня действовать.
Затем он заговорил о наркотиках, утверждая, что он их никогда не употреблял, но разболтав, впрочем, что именно ему рассказывал Пикассо, когда баловался ими:
— Он воспринимал время искаженно, для него проходили целые часы, пока он наливал воду из кувшина в стакан.
Дали похвастался, что он единственный художник, который не принимал ЛСД.
— Мои картины, как видения наркомана, галлюцинации, хотя для этого я не вынужден был принимать галлюциногены. Вы знаете, что ЛСД плохо действует на здоровье. Ваше Величество, вы помните Нену, которая ослепла из-за того, что принимала их, когда жила со своим тибетским монахом? Вы злоупотребляете наркотиками, малышка? — спросил он меня.
Он впервые назвал меня «малышкой». Это при моем росте — метр семьдесят шесть!
— Я ими балуюсь, — пробормотала я. — Все в Лондоне ими балуются.
Внезапно Дали заметил, что я ношу маленький радужный значок с надписью: «ЛСД проникает в вашу голову, а не в ваши руки».
