Все стали вспоминать, как называли Марусю. Юрка аж побледнел. Что делать?
— Извиняться, просить прощения! — воскликнул Юрка.
Пока мы посыпали головы пеплом, появилась Маруся — мы опять ее не узнали. В моднейшем голубом платье, волосы распущены — прехорошенькая, прямо журнальная картинка. Мы кинулись к ней и стали извиняться.
— Нет, становитесь в очередь, — заорал Юрка. — Каждый должен сказать и прочувствовать.
Мы стали в очередь. К нам подошли десятиклассники.
Маруся хохотала и отбивалась от нас, как могла:
— Вы с ума сошли — это же Новый год! Ну, честное слово, — не сержусь, не обижаюсь, камень за пазухой не держу, а значит, мстить не буду!
Но мы уперлись. Человек пятнадцать, не меньше, сказали Марусе:
— Простите, извините ради бога, больше не буду.
Тут Лариска сказала мне:
— Катя, можно тебя на два слова?
— Конечно, — сказала я, хотя уходить мне совсем не хотелось я видела, что Ленька вот-вот пригласит меня. Но у Лариски было такое лицо…
— Что случилось? — спросила я, продираясь вместе с ней сквозь танцующих.
— Пойдем, где потише.
И мы спустились с ней на площадку между первым и вторым этажом.
Лариска сказала:
— Только ни о чем меня не спрашивай. Но ты должна мне помочь.
Такое вступление меня слегка задело, даже не знаю, почему.
— Интересно. Чем же? — спросила я довольно холодно.
— Ко мне пришли ребята, а их не пускают.
— Правильно делают.
Лариска взяла меня за руку, заглянула в глаза так просяще…
— Ну, пожалуйста! Очень-очень нужно.
В другое бы время я без лишних разговоров сделала то, о чем меня просила Лариска — она привыкла к этому. Но сейчас у меня было другое настроение: я еще не отключилась от Маруси, а потом Ленька… Нет, даже не это. Меня укололо «ни о чем не спрашивай». Что за тайны Мадридского двора? Уж мне-то могла бы сказать. И Лариска сказала:
— Понимаешь, среди них есть законный парень — с ним я познакомилась на танцах не так давно. Я в него так влюбилась, что пригласила на Новый год. Но он пришел не один. С ним человек пять. Кто они — я не знаю, но какое это имеет значение. Единственное, что меня немножко пугает… Они, кажется, слегка того…
Я смотрела на Лариску во все глаза.
— Зачем они нужны тебе? Ты и так все время танцуешь.
Лариска заговорила горячо, пытаясь вызвать во мне участие:
— Катя, как ты не понимаешь? Представь себе: появляются свежие люди. Они так прекрасно одеты, так галантны. Это сразу всем бросается в глаза. А я — в центре, то есть я хотела сказать — мы, — поправилась Лариска. — И вот мальчик из 10 «а», которому я очень нравлюсь, будет умирать на моих глазах от ревности. Как это приятно, ты не представляешь. В эти минуты я чувствую себя королевой. Между прочим, ты тоже можешь позволить себе такую роскошь — пусть Ленечка твой немного поумирает. Это ему полезно.
