Но дальше события стали развиваться немного не так, как я предполагала. О том, что мое открытие действует, я узнала буквально на первой перемене. Ко мне подлетела моя Лариска и сказала:
— Катя! Ты сегодня какая-то новенькая. Что случилось?
— Пока еще ничего, а там посмотрим, — ответила я.
Прозвенел звонок, и Лариска пошла на свою парту,
изрядно озадаченная.
На немецком языке, когда все дружно «шпрехали», на мою парту шлепнулась записка. Я быстро накрыла ее ладонью и оглянулась. По лицам ничего нельзя было понять — все они были какие-то иностранные. Я спросила у Юрки:
— Тебе или мне?
— Открой — узнаешь.
— А если мне?
— Могила.
В доказательство Юрка скрестил руки и прижал их к груди.
Я открыла записку и прочитала: «катя ты законная девчонка давай ходить ле-ры». Все без точек и запятых. Странно читать свое имя с маленькой буквы. Да и подпись не поняла сначала.
— Ого! — сказал Юрка. Он тоже прочитал.
— Что — ого? — спросила я.
— Ле-Ры.
— Остроумно. А что это?
— Не что это, а кто это. Ленька Рыбин.
Я посмотрела на Леньку-он сидел с каменным лицом. Ну, конечно, это он. Кто же еще так метко бросит записку? И в то же время это на него непохоже. Ленька не такой парень, чтобы заниматься всякими глупостями — писать записочки. У него хватит мужества подойти к девчонке и сказать прямо. Он ведь на медведя ходил чуть ли не один на один! А тут — записочки… Но на всякий случай я решила ответить ему, будь что будет! Да ничего не будет! Ленька в мои планы не входил, главная моя цель — Юрка. Но на письма надо отвечать. И я пригласила Юрку в соавторы.
К Леньке полетело ответное письмо — его я довольно метко швырнула: «Ле-Ры! Странное ты мне делаешь предложение. А как же те две обожательницы? Ка-Бу».
Ленька не замедлил ответить. Но мне не суждено было получить записку — поймала на лету Шпрехен Зи Дойч.
— Это что еще за воздушная почта? Посмотрим-по-смотрим, кто же голубки…
И она медленно стала разворачивать записку. Сквозь звон в ушах я услышала ужасное:
— «Какая же ты дура, Ка-Бу, что не хочешь быть моей…»
* * *
— Нет, вы меня не утешайте, — сказала я Лариске и Юрке.
Они нашли меня под лестницей первого этажа — в местечке, которое я забронировала за собой еще в пятом классе, когда впервые удрала с урока.
— Не утешайте. Все кончено.
Я отвернулась от них и сморгнула слезы.
— Что все? — подал голос Юрка.
Он стоял вопросительным знаком — ему здесь было низко.
— Все, — сказала я и залилась в три ручья.
— Ниагарский водопад, — сказала Лариска. — Только интересно, какая водичка — соленая или пресная?
