— У тебя свой эксперт, — дерзко заявила Анита. — А у меня свой.
На этом моменте Мак вскинул брови.
Анита быстро потащила за собой женщину, которая, в свою очередь, выглядела так, будто хочет просочиться через трещинку в полу.
— Это Изабель де Грей, — сказала Анита. — Она мой экстрасенс.
— Я отправляю тебя домой, — сказал Прентисс[1]. — Домой.
В этот момент девушка перестала плакать, если можно назвать плачем то, что получается с кляпом во рту. Вода текла из ее глаз и носа, она громко шмыгала, пытаясь дышать.
— Вот и умница, — сказал Прентисс, неспешно заходя за нее и держа руки стиснутыми за спиной. Его кожаные туфли мягко ступали по серому промышленному ковру. Это дало ему возможность проверить веревки. Они выглядели добротными и тугими, но он дернул за них, чтобы убедиться. Ее запястья оставались надежно связанными за спинкой металлического стула. Он убрал в сторону длинный конский хвост ее черных волос и проверил кляп. Все выглядело хорошо. Обойдя маленькую комнату по кругу направо, он остановился и проверил веревку, которая привязывала ее правую лодыжку к передней ножке стула. Хорошо. Добротно и туго. Он медленно выпрямился и прошел вперед. Девушка повернула голову, чтобы посмотреть на него.
Это был первый раз, когда она перестала рыдать. Она обгадилась в первые же несколько часов, но с этим ничего не поделать. В подвале не было уборной. Конечно же, это огорчало. Надо надеяться, очень огорчало.
— Я отправляю тебя домой, — сказал Прентисс, вставая прямо перед ней.
Девушка сморгнула несколько огромных слез, скатившихся по щекам, как будто она пыталась увидеть его более ясно.
— Домой к твоему Создателю, — провозгласил он. — К Богу Всемогущему.
Он усмехнулся.
Была в этом своя ирония.
Она снова начала плакать, отчаянно мотая головой в разные стороны. Он уставился на это неожиданное действие.
Как она делала это так быстро? Он попытался повторить это сам. Быстро и активно замотав головой, он выложился как только мог. Но быстро был вынужден остановиться. Шее было больно, а голова начала кружиться.
Как она это делала?
Без секундного колебания он ударил ее наотмашь.
— Прекрати это, — просто сказал он.
Доставляющий удовольствие смачный удар эхом отскочил от голых стен скудно обставленной комнаты, и девушка громко завыла в ткань кляпа.
— Не благодари меня, — сказал он, отворачиваясь от нее.
Медленно и терпеливо он маленькими шажками прошел на другой конец небольшой комнаты и еще раз посмотрел на картонные коробки, разбросанные вдоль стены, большинство — разорванные и наполовину открытые. Оттуда вываливались темно-синие одеяния для хора, листы с нотами и красные сборники церковных гимнов. Он развернулся на пятках и одновременно с этим позволил складному ножу, который он носил в рукаве, скользнуть в руку. С взмахом запястья нож раскрылся, сияя под голыми флуоресцентными лампами общего освещения. Но девушка не заметила. Ее голова низко свесилась.
