— Коснешься чего-нибудь еще, — медленно сказал Мак, подчеркивая каждое слово, — и вылетишь отсюда. Ты меня слышишь? Мне все равно, что там говорит Бен.
Образы и эмоции из видения все еще отдавались в ее голове. Сдержанная наружность Мака была лишь наружностью. Застегнутый на все пуговицы агент был абсолютно взбудоражен внутри. Он бушевал яростью из-за похитителя и до глубины души переживал за Бена. Его кожа действительно выглядела серой. Тогда Изабель этого не заметила. И он думает, что у меня фигуристые ножки. Если бы не печальные обстоятельства, она бы улыбнулась. В сравнении с большинством мужчин специальный агент МакМиллан был бой-скаутом.
— Ты меня слышала? — повторил Мак.
Изабель глубоко вдохнула и медленно выпустила воздух. Два видения подряд — не очень хорошо. Одно — и то достаточно сложно. Она помедлила минутку, запустив пальцы в волосы, но потом посмотрела ему в глаза.
— Это не психотреп, — сказала она.
— Что? — переспросил Мак, уставившись на нее.
В большинстве случаев люди не полностью осознавали собственные мысли. И даже озвучивание их устно не осознавалось, но — она нагнулась за сумочкой и посмотрела на него краем глаза — возможно, Мак был исключением.
Сержант прокашлялся.
— Вы сказали «стадион»? — спросил он.
***
Психотреп? подумал Мак. Именно такое слово я бы использовал.
Только он его не использовал.
Хоть изначально Изабель выглядела потрясенной, акт надевания своих собственных перчаток, казалось, успокоил ее. Легкая дрожь, которую Мак заметил в ее руках, исчезла, щеки вернули нормальный цвет — гладкая кожа выглядела менее бледной. Но когда он поймал себя на том, что сосредоточился на ее губах, в мозгу тут же взвыла тревога.
Время на исходе.
— Давайте поговорим о стадионе чуть позже, — сказал Мак, заставляя себя оторвать взгляд от Изабель и ее перчаточного ритуала. — Сначала я хочу побеседовать с соседкой по комнате.
На лице сержанта мелькнуло кислое выражение, и он махнул стоявшему у двери офицеру. Тот тут же ушел.
— Да, сержант Диксон? — сказал Мак. — Какие-то проблемы?
— Ну, — медленно протянул он. — Она практически бесполезна.
— Когда я смогу забрать свои вещи? — донесся из коридора молодой женский голос. Они втроем повернулись к двери как раз тогда, когда появилась соседка Эсме. Одетая в красную клетчатую пижаму и пушистые шлепанцы в виде гигантских мышей, Джоди Эштон резко остановилась перед желтой лентой, уперев руки в бока и уставившись на них.
— Когда я смогу забрать свои вещи? — повторила она высоким пронзительным голосом.
