Странным было то, что в этих двух дуэлях, следовавших одна за другой, один из противников был приговорен заранее. Тем временем пришел барон Джордано. Было восемь часов. И мы отправились в путь.
Люсьен очень торопился и так подгонял кучера, что мы прибыли на место не меньше чем за десять минут до назначенного часа.
Наши противники приехали ровно в девять. Все трое были верхом; их сопровождал слуга, также верхом на лошади.
Господин де Шато-Рено держал руку в кармане, и я сначала даже подумал, что она у него на перевязи.
В двадцати шагах от нас все спешились, отдав поводья слугам.
Господин де Шато-Рено остался позади и бросил взгляд в сторону Люсьена. Даже на таком расстоянии я заметил, как он побледнел. Он отвернулся и стал развлекаться тем, что, держа плетку в левой руке, принялся сбивать небольшие цветы, торчавшие из травы.
— Мы готовы, господа, — сказали нам господа де Шатогран и де Буасси. — Но вам известны условия: эта дуэль последняя и, каким бы ни был исход, господин де Шато-Рено ни перед кем больше не будет отвечать за оба результата.
— Хорошо, договорились, — ответили Джордано и я.
Люсьен поклонился в знак согласия.
— Оружие у вас, господа? — спросил виконт де Шатогран.
— Да, то же самое.
— Оно незнакомо господину де Франки?
— Господин Шато-Рено пользовался им уже один раз, а господин де Франки его даже и не видел.
— Хорошо, господа. Идем, Шато-Рено.
Вскоре мы вошли в лес, не произнеся ни слова. В нашей памяти еще была жива та сцена, которую нам вновь предстояло пережить. Каждый из нас чувствовал, что сейчас произойдет нечто не менее ужасное.
Мы спустились в овраг.
Шато-Рено благодаря своей выдержке казался спокойным, но тот, кто его видел на этих двух встречах, мог, однако, заметить перемену.
Время от времени он украдкой бросал взгляды на Люсьена, и в них было беспокойство, очень похожее на ужас.
Может быть, его так тревожило это необыкновенное сходство двух братьев, и, вероятно, он видел в Люсьене мстительную тень Луи.
Пока занимались пистолетами, я наконец увидел, как он вытащил из кармана сюртука руку — она была обернута влажным платком, чтобы сдерживать лихорадочную дрожь.
Люсьен ждал его со спокойным и неподвижным взглядом, уверенный, что сумеет отомстить.
Без нашего указания Люсьен занял место, где стоял его брат, это, естественно, заставило г-на де Шато-Рено направиться к тому месту, где он уже стоял раньше.
Люсьен взял свой пистолет с радостной улыбкой.
Господин де Шато-Рено, беря пистолет, из просто бледного стал мертвенно-бледным. Потом он провел рукой между галстуком и шеей, будто галстук его душил.
