Важно обратить внимание еще на один существенный момент: Великий инквизитор превосходит даже самого дьявола в словесном «блуде». Дьявол переврал Писание, а Великий инквизитор перетолковал саму ситуацию, воссозданную в Евангелии: «Когда страшный и премудрый дух поставил тебя на вершине храма и сказал тебе: „Если хочешь узнать, сын ли ты Божий, то верзись вниз, ибо сказано про того, что ангелы подхватят и понесут его, и не упадет и не расшибется и узнаешь тогда, сын ли ты Божий, и докажешь тогда, какова вера твоя в отца твоего“, но ты, выслушав, отверг предложение и не поддался и не бросился вниз. О, конечно, ты поступил тут гордо и великолепно, как Бог, но люди-то, но слабое бунтующее племя это – они-то боги ли? О, ты понял тогда, что, сделав лишь шаг, лишь движение броситься вниз, ты тотчас бы и искусил Господа, и веру в него всю потерял, и разбился бы о землю, которую спасать пришел, и возрадовался бы умный дух, искушавший тебя. Но, повторяю, много ли таких, как ты? И неужели ты в самом деле мог допустить хоть минуту, что и людям будет под силу подобное искушение?» (14, 232, 233).
Мы видим, что Великий инквизитор усмотрел в поведении Христа проявление и гордыни, и своего рода слабости, если даже не трусости. Христос же в Евангелии, конечно же, был свободен от всего этого, как вообще был свободен от любых искушений. Поэтому Он и не унизился, не опустился только до конкретных возражений дьяволу, но указал тому на возможность и необходимость принципиально более сложного, широкого, свободного от всякой узости видения вещей, в контексте которого открывается ничтожество, бессмысленность любых искушений, не заслуживающих узко-предметных возражений.
Мы оставляем без продолжения начатый нами разговор о существе и смысле противостояния Христа и Антихриста. Удовлетворимся сознанием, что в необходимой в данный момент степени наш пример состоялся. Мы вновь убедились, что при всех очевидных для нас вербальных и тематических даже несоответствиях (дьявол в Евангелии не говорит с Христом о свободе, не предъявляет Ему претензий за результаты Его первого пребывания на земле), параллель и принципиально стимулирующая аллюзия все-таки состоялась в капитальных структурных измерениях.
Текст «Братьев Карамазовых» (воспоминания Зосимы):
«В юности моей, давно уже, чуть ли не сорок лет тому, ходили мы с отцом Анфимом по всей Руси, собирая на монастырь подаяние, и заночевали раз на большой реке судоходной, на берегу, с рыбаками, а вместе с нами присел один благообразный юноша, крестьянин, лет восемнадцати на вид… И вижу я, смотрит он перед собой умильно и ясно. Ночь светлая, тихая, теплая, июльская, река широкая, пар от нее поднимается, свежит нас, слегка всплеснет рыбка, птички замолкли, всё тихо, благолепно, всё Богу молится. И не спим мы только оба, я да юноша этот, и разговорились мы о красе мира сего Божьего и о великой тайне его. Всякая-то травка, всякая-то букашка, муравей, пчелка золотая, все-то до изумления знают путь свой, не имея ума, тайну Божию свидетельствуют, беспрерывно свершают ее сами… Посмотри, – говорю ему, – на коня, животное великое, близ человека стоящее, али на вола, его питающего и работающего ему, понурого и задумчивого, посмотри на лики их: какая кротость, какая привязанность к человеку, часто бьющему его безжалостно, какая незлобивость, какая доверчивость и красота в его лике…» (14, 267).
